В качестве антистресса Таня и Маруся вводят в обиход каркасный релаксант – массаж плечевых мышц друг дружки с кокосовым маслом. Я иногда присоединяюсь. Сижу без майки перед кухонным окном и смотрю в тронутый солнцем двор-колодец неописуемой формы. Из окон напротив наши соседи по дому задумчиво наблюдают, как две молодые девушки массируют мне плечи под эмбиентную музыку. Расслабляет – дай бог каждому.
Таня объявила себя моим стилистом и разбавила мой строгий классический образ экстремальным свэгом. В моём гардеробе появлялись (и исчезали) отливающие радугой нашейные цепи, рюкзак с леопардовой оторочкой, розовые носки с динозаврами и бог ещё знает что. На моём психическом здоровье всё это сказалось положительно.
На кухне мы нашли кукольного младенца в натуральную величину. Таня модернизировала пластиковое дитя по нашему с ней совместному проекту: сделала на его лице рисунок синей и красной молнии, как у Зигги Стардаста, облачила в леопардовую шкуру и пирсинговала ему ухо серьгой с христианским крестом. Дополнял композицию скипетр постапокалиптического царя обезьян, который мне подарила Маруся: это была небольшая коряга, обточенная водами Байкала до идеально гладкого состояния. Мы нарекли царь-пупса «Малыш Кокос» и торжественно возвели его на цилиндрическую жестяную коробку из-под конфет «Москва». Малыш Кокос восседал на алом престоле, украшенном золотистыми сталинками, храмами и небоскрёбами. Малыш Кокос сидит на Москве, подумал я, что-то в этом есть. Престол мы разместили на кухонном подоконнике и короновали Малыша на царствие московское крышкой от кадила, принесённого Марусей со службы.
Я поставил фото Малыша Кокоса на аватар домового чата, который Маруся озаглавила «Пупсики на Фонтанке», и написал:
– Новый, первобытный, коронованный, необузданный, теперь банановый Малыш Кокос готов к покорению неизведанных миров, женских сердец, трансцендентальных далей. Аррр!
Реакции «Молния» от Лины и Маруси, «Банан» от Татьяны.
Кухонный стол мы оборудовали вытерариумом – изобретением Маруси. Это был держатель для салфеток, сделанный из картона и обклеенный уймой стикеров. Например, там был робот Бендер из «Футурамы» в образе Терминатора. Мы окрестили его Вытиратором. На другом стикере было изображено здание в олдскульном стиле. Оно стало вытиратушей. Венчала композицию надпись, собранная, будто требование выкупа, из вырезанных журнальных букв:
«Уста свои вытераю».
Каждый день, прежде чем начать завтрак, Маруся, Таня и я молились. Не конкретному монотеистическому или политеистическому божеству. Просто садились за стол, брались за руки, закрывали глаза, и кто-то из нас произносил обращение к кому сам хотел в этот момент: к единому богу, к буддийской пустоте, к Зевсу или Кетцалькоатлю, к пророку Мухаммеду, или Мухаммеду Али, или даже к будущим нам самим. В одной из молитв Таня молвила:
– Дорогая Вселенная. Чудесны твои вибрации…
Я подзвучил оставшуюся часть:
– Оммм…
– Спасибо, Вселенная, – продолжила Татьяна, вступая со мной в резонанс, – за эту рисовую кашу с вишней, приготовленную моими руками. Сейчас мы намерены с ней слиться нашими сущностями в трансцендентальном бесконечном-вечном. И спасибо за удивительные испытания, события и людей, которые ты посылаешь нам каждый день. И, конечно, за дикпик, который я обнаружила у себя в личке сегодня, как только открыла глаза. Аминь.
