Что началось после эфира… Беспокоили даже из ЮНЕСКО. Пушкиноведы потянулись косяком. Губернатор тут же попросил у правительства грант на восстановление исторической гостиницы и создание памятника поэту. В перспективе планировалось открыть в Великобельске туристический комплекс наподобие Михайловского… И правительство пообещало…
А спустя неделю позвонила Жанна.
– Родь, ты зачем эту пургу в эфир запустил?
– Какую пургу?
– Да про Пушкина… Я ж прикололась…
– Как прикололась? Чего, дура, что ли?
– Ну, нам же надо было о чем-то разговаривать во время секса? Но ты не волнуйся, я никому не скажу. И ты не говори. Какие проблемы?
И сейчас, увидев запись программы, Родион понял, что она точно не дура. А вот он дурак. И после такого удара ниже пояса рискует завершить карьеру в расцвете лет. «Яйца – чистый изумруд…» Да, это компромат так компромат. Не какой-то там перепих подпольный на тахте… «Смотрите, смотрите, люди добрые, где звезда берет сюжеты для своих программок! Да еще под песенки певички Валькирии! Помидорами его тухлыми, помидорами!!! Звезда по имени Родя!»
И Шуруп хорош… «Не исключено, не исключено». Эксперт хренов.
Интересно, у Кирилла Анатольевича на всех есть ролики? А Жанка подлая? На него работает?
Директор, вновь угадав направление мыслей Родиона, покачал головой.
– Нет, Жанна случайный человек… Кстати, она не Жанна и никогда не печаталась в «Звездочете». Но это не важно… Ты понимаешь, Родион, что материал тоже довольно рейтинговый. Не хочешь показать его в своем шоу? Или предложить в «Однажды»? А?
Родион понимал. После такого в грузчики не возьмут. Без пластической операции или марлевой повязки в родном Великобельске на улицу не выйдешь…
– Если сомневаешься, что запись подлинная, могу оплатить экспертизу.
– Не сомневаюсь.
Директор вытащил флешку-патрон и поставил ее на столик острием пули вверх.
– Забирай и используй на здоровье. Премиальные – после эфира.
– Премиальных не надо.
Родион мгновенно срубил, что тогда окончательно попадется на крюк директора и будет висеть на нем до конца дней. Конечно, он не был святым и деньги зарабатывал, как умел. Но одно дело – фирму пропиарить незаметно, другое – компромат вылить на городского главу. Тут же разборки начнутся. А ежели про премиальные узнают?.. Совсем уж некрасиво. Нет, он не телекиллер.
– Почему? – удивился отче. – Тебе деньги не нужны? На том же Бали на слонах покатаетесь…
– Нужны. Но долг любого журналиста – доносить до людей правду. Безо всяких премиальных.
– Как это верно! Как это верно! Не в бровь, что называется, а в челюсть! Все бы так! Доноси! Люди ждут!
Родион забрал патрон.
– Чай-то допей, – улыбнулся директор.
– Спасибо… Он остыл…
– Хорошо… Если возникнут какие-то проблемы, звони Виктору Афанасьевичу. Он продиктует свой номер. Всего доброго, Родион. Тебя проводят. Был рад пообщаться вживую… А то все через экран. А экран искажает.
Олигарх дернул шнурок, звякнула рында, в каюту ввалился уже знакомый Виктор Афанасьевич, чем-то похожий на Микки Рурка в фильме «Рестлер».
– Проводи Родиона…
«Ничего… Сюжет-то я запишу без проблем, а вот поставят ли его в эфир, даже на подконтрольном канале – еще большой вопрос. Никто не захочет рисковать…»
…Бутербродный сыр все-таки оказался просроченным. Когда ведущий, согнувшись в поясе, блевал под киль яхты, глаз остановился на белом предмете, валявшемся рядом с колесом платформы. Присмотревшись, Родион понял, что это галстук-бабочка, полчаса назад украшавшая шею стюарда Сережи. Тут же лежал небольшой заостренный ломик, сделанный из куска арматуры.
