Дима закрыл входную дверь на ключ. Умылся, собрал остатки разрушенной тумбочки в шкаф, убрал осколки лампочки. Вернул настольную лампу на стол. Но ее железный абажур был сильно помятым, практически плоским после знакомства с моим телом и головой. Дима повертел настольную лампу с разных сторон. Но абажур со всех сторон выглядел плоским. И Дима спрятал разбитую лампу в угол за телевизор.
Мы с Сашей, осознав смысл всех этих действий Димы, тоже не стояли на месте и тоже замели все следы драки.
Саша вернулся в свою комнату. Дима зачем-то взял стул и поставил его на середину комнаты. Затем снял свою майку и забрался на него. Майкой выкрутил немного лампочку на потолке, и она погасла. Затем поставил стул на место, надел майку и лег в кровать. Я в темноте добрался до своей кровати. Разделся и тоже лег.
Тишина была полной, тикали только часы. Было даже слишком тихо.
– А мы его не убили? – спросил я Диму.
– Завтра узнаем, – ответил он совершенно спокойно.
Спать как-то не хотелось. Тишина еще позвенела немного в моих ушах и успокоилась. Я даже начал проваливаться сон. И тут в дверь постучали не так, конечно, сильно, как в прошлый раз. Очень тихо. Но я вздрогнул.
– Или сегодня….
В дверь еще раз постучали. Чуть настойчивее. Потом какой-то шорох, будто прижали ухо к двери. Кажется, прислушивались к нам. Спим мы или нет.
Когда постучали в третий раз, Дима встал с кровати.
– Так, лежи тихо. Мы спали. К нам никто не приходил, – дал он мне указания и пошел открывать входную дверь. По пути он взял с полки свои очки. У него они тоже были. Он периодически их надевал.
Когда он открыл дверь, я услышал женский голос. Это была Меренкова. Подруга Влада вроде как. Как с таким дружить, я не представлял. Поэтому думал, что она у него в заложниках. Потому что рядом с ним она странно себя вела. Когда я их видел вместе, она производила впечатление маленькой послушной собачки на поводке. И никогда при нем не разговаривала с другими. А когда я встречал ее одну, она разговаривала нормально, но постоянно смотрела по сторонам. Словно за ней кто-то следил.
– Это вы его избили? – я услышал голос Меренковой.
– Кого? – зевающий безразличный голос Димы.
– Влада.
– Какого Влада?
– Моего.
– Твоего?
– Да блин, Дима! Хватит! – чуть громче сказала Меренкова. – Он к вам на этаж пошел… К Федорову. Но его дома нет. А на этаже только вы остались на выходные.
– Это Влад так сказал?
– Да не говорит он ничего. Он пьяный. И весь в синяках.
– А причем тут мы тогда? – Дима давил на логику. – Мы вон без синяков и трезвые.
Затем Дима, кажется, громко дыхнул на Меренкову, доказать, что запаха алкоголя у него нет.
– А Федоров у вас был? – спросила она.
– Да не было у нас никого, – сказал Дима и крикнул мне:
– Олег, к тебе кто-нибудь приходил?
– Нет.
А потом я зачем-то нарушил инструкции Димы и добавил.
– Меня вообще не было. Я вернулся только полчаса назад. И на лестнице, и в коридоре я никого не видел.
Меренкову, вероятно, насторожили мои слова, и она, отодвинув Диму, зашла к нам в комнату и нажала на выключатель света. Но свет не загорелся. И я только сейчас понял, зачем Дима выкрутил лампочку. Свет из окна очень тускло освещал комнату. И в принципе, если следы драки какие-то и остались, то их сейчас было бы не разглядеть.
Меренкова немного поглядела вокруг. Поглядела на меня. Я приподнялся с кровати и пошарил свои очки. Но вспомнил, что они разбились. В темноте мое замешательство было органично. Ничего странного она не заметила и вышла из нашей «трешки» на свет в прихожей.
