…Когда в детстве дворовый хулиган ударил меня в мордочку и попал в глаз – для меня все, к счастью, обошлось, – я осознала, какое это чудо – видеть мир настоящим, ничем не опосредованным. Когда я впервые узнала о новом муже матери, я осознала, какое это чудо – быть любимой и, в принципе, вообще иметь настоящую семью, которой я нужна. А сейчас примерно то же самое произошло и с лапами: сейчас я обожала свои короткие неуклюжие лапы за то, что они есть и что от природы исправно функционируют. Стараясь не завыть от боли, я поднялась с пола. Правая лапа совершенно не двигалась, а каждая попытка отдавалась тупой жгучей болью. Я прислонилась к стене и прикрыла глаза. Кочки не давали спать, и это было хорошо. У меня оставалось время сделать последние предположения о том, что будет со всеми нами, пока нам еще не открылась истина. А фуры ровно катили вперед по грунтовой дороге еще часов пять-шесть…
Глава 1. Летиция опаздывает
– Итого… что у нас сегодня? – переспросила серо-бурая стройная фурри-собака с короткими огненно-рыжими волнистыми волосами.
– Генеральная репетиция и прослушивание, – ее собеседница, низенькая черно-белая зайчиха, похоже, начала терять терпение, повторяя для своей мечтательной подруги и по совместительству коллеги одно и то же уже много раз. – Пятьсот раз уже говорила! Чем ты слушаешь, Летти?
– Извини, отвлеклась, – в очередной раз оправдалась Летиция.
И было на что. В виду предстоящего Фестиваля студии были набиты до отказа, и в каждой готовился какой-либо номер. Пестрота костюмов, смешивающаяся с голосами, громкая музыка, суматоха и толкотня могли сбить с толку кого угодно.
– Ага, конечно, – зайчиха закатила глаза: она никогда не признает, того, что может быть в чем-то не права, даже если факт очевиден. – Еще, на всякий случай, напоминаю: ты должна уже быть у Дезиры. Велика вероятность того, что в этом году вы в паре снова будете представлять нашу студию.
– Опять? – Летиция вздохнула. – Каждый год одно и то же… Ну, неужели в нашей команде больше никого не существует?..
– Так, ты помолчишь хоть секунду?! – взорвалась ее собеседница. – Если ты, наконец, прекратишь возмущаться, то услышишь, что ты должна быть на втором этаже уже час как!
– ЧТО?! Трисс, мне надо бежать! Сдай, пожалуйста, это в сто вторую! – собака протянула зайчихе кипу каких-то соглашений, останавливаясь только затем, чтобы раньше времени не сорваться на бег и не разбросать листы по всему этажу из-за своей природной неуклюжести.
Трисс фыркнула и молча выхватила у нее неровную внушительную стопку розоватых листов, топорщащихся во все стороны. Вечно у нее все в беспорядке!
– Спасибо! – Дримлап улыбнулась. – Спасла! За мной должок, и…
– Иди-иди, – махнула на нее лапой зайчиха, даже не пытаясь внимать ее словам: эта балбеска все равно забудет, что наобещала через минуту, когда найдет что-то интересное, чем может выступить любой самый повседневный предмет: Летти по-фурреночьи удивляется всему подряд, все-то ей интересно. – Дуй, Скай и так не обрадуется, что ты опять опоздала.
«Дырявая башка!» – думала Летти, на всех порах летя по лестнице, перескакивая через ступеньку. – «Да как вообще можно было забыть?!»
Собака без труда могла бы вспомнить количество календарей и напоминалок у себя дома, но стоило только оказаться в нужном месте в нужное время, все вылетало из ее головы, и незадачливая фурри – не то актриса, не то танцовщица, не то даже и певица, как и все участницы Фестиваля из этой студии, – вечно занималась не тем, чем нужно. Фурри выскочила на лестничный пролет, ускоряя бег до предела, из-за чего не сразу получившие сцепление лапы прокрутились на ровном полу со скрипом когтей по покрытию, и едва не впечаталась в какого-то дикобраза с кучей вешалок в лапах. Ничего не ожидавший бедняга отскочил в сторону и мог наблюдать во всех деталях, как Летти эффектно растянулась на пороге студии, поскользнувшись совсем безнадежно на только что вымытой части зала.
