Так самоуверенно с моей стороны…
***
Следующим утром Эдит смотрела на меня как на предательницу: вот вроде бы мы только недавно помирились, а я снова ее бросала.
— Ну ты сама подумай, — жарко шептала я ей в ухо, пока Хельму собирался. — Кто еще о твоем папке, кроме меня, позаботится? За ним же следить надо, ну!
— А ты будешь следить? — тихо спросила она, поглаживая меня по спине. — И заботиться?
— Конечно! — От избытка чувств я невольно хрюкнула ей в ухо, вызвав веселый смех. — Положись на меня!
Волку детеныш меня передавал с серьезным видом и важным напутствием.
— Постарайся, — сказала Эдит.
— Обещаю, — ответила я.
— Мне стоит начинать беспокоиться? — устало спросил Хельму, ответа не получил, пообещал в случае чего наказать всех без разбора и покинул дом, забрав меня с собой.
Волк, кажется, собирался молчать всю дорогу до управления, и меня, как натуру исключительно любопытную, ужасало такое его равнодушие к нашим с Эдит секретикам.
— И ты даже не спросишь, о чем мы с ней разговаривали? — наконец не выдержала я. — Тебе что, ни капельки не интересно?
Волк отвлекся от созерцания пейзажа за окном кареты и посмотрел на меня — яркое пятно на темной скамье напротив него.
— Интересно, — признался он, — но не спрошу.
— Почему это?
— У меня не всегда получается спрашивать так, чтобы это не походило на допрос, — сказал волк. — Жизнь показала, что допрашивать близких — плохой способ общения.
— Еще скажи, что жена твоя бывшая от тебя ушла именно потому, что ты ее часто допрашивал, — бестактно фыркнула я.
— Она не называла причины, — сухо ответил Хельму и снова отвернулся к окну.
— Не обижайся, — попросила я смущенно. Перепрыгнув на его скамью и забравшись волку на колени, вытянулась во весь рост, удерживаясь лапками за жилет на его груди. — Я не особо тактичная и не всегда понимаю, что мои слова могут задеть… на самом деле, всегда не понимаю. Но тебя обижать я не хотела.
— Надеюсь, Эдит этого от тебя не перенимет, — сказал он, не поворачивая головы покосившись на меня.
— Ты лучше беспокойся, чтобы она чего-нибудь не того от скромняшки не переняла. Если мелкая начнет краснеть и мямлить, у меня хвост отвалится. Точно тебе говорю!
Волк едва заметно улыбнулся… не улыбнулся даже, а чуть дернул уголком губ, но это был определенно хороший знак.
***
Форма городской стражи мне шла. Так шла, что сначала я полчаса крутилась перед зеркалом в женской раздевалке, пока туда не заглянули какие-то девушки и не спугнули меня. А потом еще примерно столько же крутилась перед волком. Пока ему не надоело.
— Успокойся, — велел он, не поднимая головы. — И сядь, или я прикую тебя наручниками к стулу.
— Наручниками к стулу? — Я пригладила на боках ткань кителя и спросила весело: — Это то, что у людей называют постыдными развлечениями?
Хельму зажмурился, массируя правый висок, и потребовал:
— Превращайся и уходи. Ты мне мешаешь.
— Шутишь, что ли? Как я могу сейчас превратиться? Ты хоть представляешь, когда у меня в последний раз были такие шикарные сапоги?.. Никогда! Я и подумать не могла, что обувь бывает настолько удобной.
Босиком, конечно, было лучше, но не зимой, когда сквозь снег и лед все равно ничего, кроме холода, не ощущается.
Волк ниже склонился над бумагами. Потоптавшись еще немного перед его столом, я отошла к окну.
В кабинете были диванчик в углу и целых два стула, стоявших вокруг этого убогого островка, выступающего из стола командора, но удобнее всего мне было почему-то именно на подоконнике.
