Заметив на пустынной дороге милую пухленькую блондинку, одинокий водитель запросто пригласит ее в машину. Немножечко пофлирует. Купит в ближайшей «Пятере» бутылку вина. И повезет к себе, в холостяцкое гнездышко.
Сам отопрет в дверь – и сам впустит в дом. А утром родственники найдут его обескровленное тело без видимых признаков насильственной смерти.
Похоже, командировка в Россошь будет рекордно короткой. К огромному огорчению Ирины Сергеевны – и к счастью для россошанских школьников. Никто не заслуживает пытки литературным кружком. Ни Гитлер, ни Кортес, ни Тед Банди. Никто.
Глава 2. Немного административной романтики
Дружный педагогический коллектив школы №1 встретил новенькую с настороженным любопытством. Математичка Ольга Николаевна, она же преподаватель компьютерной грамотности, она же – внезапно – учитель рисования, проявила некоторую ревность – то ли профессиональную, то ли личную. Наставив на Дину серые, как металл двустволки, глаза, Ольга Николаевна начала стремительный обстрел вопросами: а какой опыт, а где преподавала, а почему оставила хлебный Питер, променяв его на провинцию? Но Мария Степановна, вовремя заметив неладное, бросилась на помощь соратнице по гуманитарному цеху.
– Ну Оленька Николаевна, ну что же вы! Пусть девочка сначала привыкнет, освоится… Проходите, Диночка, проходите, я тут печеньице припасла.
Под ласковое воркование Марии Степановны Дина устроилась в старом потрепанном кресле, взяла из вазочки густо присыпанное сахаром домашнее печенье и затаилась. Позабыв на время о новенькой, педагогический коллектив рухнул в пучину текущих проблем. Минобр прислал для заполнения новый отчет, но не прислал объяснений, что же он хочет в этом отчете видеть. В туалете сам собой раскололся унитаз, и нужно было срочно изыскивать средства для покупки нового. Девятый класс под предводительством некоего Маркушева сбежал с последнего урока и оккупировал игровую площадку в детском саду, вступив в конфликт с воспитательницами. Фраппированные воспитательницы позвонили директору и крайне негативно отозвались о воспитательном процессе, протекающем в школе номер один.
– Что делать будем? – Ираида Ивановна, директор, нервным движением поправила вытравленный добела жесткий локон.
– С Маркушевым? – безнадежно переспросила Ольга Николаевна.
– Да с Маркушевым ничего не сделать уже. С воспитательницами! Танька мне уже третий раз звонит, отчитывает, как девочку. Можно подумать, наши олухи с корнями там эти грибки паршивые выкорчевали. Покатались на карусельках, полаялись немного да и ушли. А Танька мне теперь мозги чайной ложечкой вычерпывает.
– Может, краску ей подарить? – задумчиво протянула худенькая женщина в серой водолазке. Вроде бы учительница истории. Или географии – лица и имена в голове у Дины уже безнадежно перемешались. – Хорошая краска, бежевая такая. У меня с летнего ремонта осталась парочка банок.
– Еще чего! Знаете, сколько я от родителей за эту краску выслушала?! – тут же взвилась Ираида Ивановна. – Всего сотка в месяц – а скандалов было, как будто я последнюю корку хлеба в голодный год забираю.
– Да-да, не надо краску, – вступила учительница английского. – Я третий год прошу парты в седьмом кабинете перекрасить.
– А вы, Нина Петровна, могли бы и сами краску купить! – поджала губы женщина в серой водолазке. – Вы же находите время для репетиторства? Вот и для школы приложите некоторые усилия.
