Пушок - страница 7

Я смотрел и любовался. Впервые я был рад такому далекому теплу, которое мог чувствовать кто-то другой, а не я.

Девушка, которая все это время, оказывается, продолжала стоять рядом с нами, открыла мою дверцу и взяла меня на руки. Она понесла меня на стол, в нем было отверстие, из которого пахло чем-то очень вкусным, какая-то разновидность корма из ящика, и еще был запах свежести, свободы.

«Вот так просто? Мне удалось сбежать?» – думал я, перебирая лапами. В некоторых местах шло разделение, я выбирал путь снова и снова, пытаясь найти источник запаха, который тянул все дальше от этих ужасных клеток и девушки в халате.

Пройдя еще пару поворотов, я нашел еду из шкафчика и, принюхавшись, стал жадно ее поглощать.

– Пять двадцать семь, – услышал я откуда-то со стороны голос той самой девушки в халате.

Дальше есть не хотелось. Это эксперимент, не иначе. Я стал вертеть усами и головой, но ничего не мог обнаружить. Голос был так близко, почему же я не мог увидеть его источник?

– Доставай его, – продолжала девушка.

– Кс-кс-кс, – позвал меня кто-то, и открылась крышка сверху.

Я бы выпрыгнул без проблем, будь у меня данная информация раньше, а не сейчас, когда меня уже схватили чьи-то мужские руки.

– Давай его к экспериментальной группе. Хороший кот, – сказала девушка.

Меня запихнули в клетку и потащили куда-то. Этот мужчина был еще ужаснее Бориса, хоть я ему в тапки не откладывал ничего. И вновь я вспомнил, почему оказался здесь.

Смерть уже не казалась такой страшной. Одна неизвестность или другая. Какая уже разница? А умереть мне точно суждено, как и любому родившемуся существу.

Оказавшись перед закрытой дверью, мы остановились, мужчина поковырял чем-то в двери и открыл ее. Мы зашли в соседнюю комнату. Выход за нами захлопнулся с грохотом, который рассеивал мои последние надежды на освобождение. Как оказалось, они все еще таились в моем мозге.

Так я покинул пустую комнату и перешел в заполненную. Запах в комнате стоял отвратительный, будто большое множество животных решили пометить одну комнату. А может, мы очутились в месте, куда девается весь мой наполнитель из лотка?

Я оказался на столе в переноске. Бесконечные клетки предстали перед моим взором, а в них сидели разнообразные животные. Кто-то спал, а кто-то точил когти. Я заметил, как коричневая собака с черными полосками на голове и теле разглядывала меня с интересом, будто я – телевизор, который ей включили, и она может понежиться и посмотреть на чужие страдания.

«Что это?» – вертелось в моей голове.

Я понимал: как только откроется переноска, наступит мой последний шанс не оказаться в одной из этих клеток, и нужно бежать. Неважно куда. Кто-то откроет дверь, кто-то выйдет отсюда, люди здесь не живут: тут нет кроватей, нет плиты и сковородок, комнатных растений – ничего для нормальной жизни, по мнению людей, да и любых других животных.

– Подожди, сейчас положу тебя на место, – сказал мужчина. – Давай посмотрим, куда тебя посадить, – продолжал он, оставив клетку со мной на белой плитке комнаты.

Послышался скрип дверцы, отдаваясь эхом в моем сердце: вот и пришла новая клетчатая жизнь. Положив мою переноску внутрь клетки, он стал манить меня миской, но мне было совсем не до еды. Грусть охватила все мое существование, сковав мысли и мышцы. Люди не замечают, как животные улыбаются, уж тем более, как грустят. Кажется, еще немного, и скупая слеза скатится по моим опущенным усам.