Я старалась не смотреть ему в глаза, продолжая демонстрировать остатки непокорности. Что было все труднее и труднее, учитывая, что сдерживать стоны я не могла совершенно и визжала под ним, как надувная курочка из магазина приколов.
Кровать шаталась, пол скрипел под нами.
Мои ноги были раздвинуты широко, так что они дрожали и трусились в воздухе. Простынь подо мной была уже вся мокрая, когда от собственных стонов я стала терять рассудок.
– Хочу, чтобы ты сразу поняла, что это значит быть моей…
– Ублюдок!
– Ты у меня неделю ходить не сможешь…
– Ненавижу тебя!
– А потом прибежишь…
– Тварь!!!
– И попросишь еще…
Когда он наваливался на меня всем телом, мне будто срывало башню от того, как плотно наши тела прилегают друг к другу.
– Да, да, сделай это жестче!!! – вдруг вырвалось у меня из груди. Я сама от себя не ожидала, но этот крик происходил откуда-то изнутри.
Я знала, что и мама и папа это услышат. Трудно поверить, что они сейчас спят, и что они сейчас чувствуют, когда их единственную дочь…
Меня накрыло волной стыда, щеки раскраснелись. Цербер усилился, и я почувствовала, как плотно он наполняет меня.
Мне кажется я даже слышала скрип его прозрачного розового презерватива.
– Нравится, дрянь?
Мои тайные фантазии о том, насколько мой агрессор большой были переплюнуты. Парень и вправду не зря был грозой всего города, а ощущать его горячим, большим и желающим именно меня было по-настоящему запредельным удовольствием.
– Нет, пошел ты!
Басманов, отстранился. Его штуковина выскользнула из меня. Его ягодицы поднялись надо мной, и он выпрямился в планку. Его зрачки издевательски бегали по моему лицу, считывая дрожь, эмоции и румянец. Он упивался своей властью надо мной.
– Я знаю, что тебе это нравится…
– Я…– задыхаясь от возбуждения пыталась возразить я, – тебя…– еще пару глотков воздуха, – посажу…
– А ты строптивая… Люблю таких…
Цербер уткнулся лицом в мое лицо, пытаясь меня поцеловать. Я отворачивалась и извивалась под ним, но ловила себя на мысли, что на самом деле, пытаюсь «поймать» его снизу, чтобы вернуть «всё» на свои места.
Это было так ужасно осознавать. Эту зияющую пустоту внутри. И он прекрасно знал это. Что попробовав раз, я уже больше не смогу без него жить.
И Басманов нарочно отстранялся, как только я прикасалась своей промежностью к его отвердевшему мальчику.
– Я знаю, что ты хочешь. Вы все хотите. Не ты первая. Не ты последняя…
Ревность закипела во мне и я попыталась его укусить.
– Вот видишь милая… ты уже ревнуешь… Я знаю, что ты хочешь, чтобы я сделал…
– Подонок!!!
– А что такое? Что с нашей маленькой девочкой?
Я обхватила его бёдра ногами и пятками попыталась надавить своему насильнику на ягодицы, чтобы прижать его штуку к себе.
Большая твердая «игрушка» как нарочно то упиралась, то соскальзывала в сторону.
– Что с нашей принцессой-недотрогой, а?
Я стиснула зубы, все лицо было в капельках пота от этой неравной борьбы. Мои руки по прежнему были сцеплены над головой.
Я смотрела в его лицо и о боже. Какой же он был красивый. Наверное я последняя дура, но правда. В этот момент в моей голове проскользнули маленькими молниями мысли о том, какие красивые у нас могли бы быть дети… Мальчики с огромными голубыми глазами.
Я просто сумасшедшая!
Он еще раз навалился на меня, прижавшись ко мне всем своим крепким, накачанным мускулистым рельефным мужским телом и несколько раз сделал движения имитирующие половой акт.
