– Куда он делся? Ты что с рукой сделал? – громко зашептала она.
– Кто делся? Ничего я не делал! – буркнул Митька и тоже уставился на свое правое запястье. – О господи! Он исчез! Знак исчез! – Безбородов начал тереть свою руку, как будто надеясь, что от этого знак снова проявится. Но он не проявлялся.
– Неужели вся эта история с таинственными символами закончилась? – не веря себе, предположила Люсенька.
Но тут на площадку высыпали покурить Ленкины одноклассники. Многие из них уже разбились на парочки и нарочито закатывали рукава, чтобы показать, что у них-то с «этим делом» все в порядке. И у них с «этим делом» по-прежнему было все в порядке. Знаки остались на своих местах.
Люся и Митя с недоумением переглянулись. Разговаривать дальше при малознакомых людях не хотелось. Поэтому г-н Безбородов сосредоточенно курил с ошарашенным выражением лица, а Люся жалась к стенке и как можно более мило улыбалась девочкам. Девочки были весьма пьяны. Казалось даже, что для них поминки стали уже превращаться в заурядную вечеринку.
– Интересно, а почему этой «гениальной» Кати нет? – спросила одна из вышедших, обращаясь ко всем и прикуривая тоненькую сигаретку «Вог».
– А, это которая больная что ли? С которой Ленка на выставке познакомилась?
– Ну да. Вроде такие подруги были! Зайцева в последнее время с ней, кажется, даже больше, чем с нами общалась. Только и слышно было: «Катя то», «Катя это», «Катин папа», «Катя нарисовала»… И где эта ее любимая Катя?
– Да уж, правду говорят: старый друг лучше новых двух, – подытожила крашеная под баклажан девица и даже, как показалось Люсе, злорадно хихикнула.
Тут из дверей квартиры Зайцевых вышла еще одна девчонка, весьма романтичного вида – в длинной юбке в складочку и с прической «а-ля Наташа Ростова».
– Слышь, Несмеяна, – обратилась к ней рыжая, – а Катька-то Ленкина даже к ней на похороны не приехала!
– Она в больнице. У нее опять какие-то проблемы со здоровьем, – холодно ответила «Наташа Ростова». – Это мне мама Лены сказала. Она звонила Кате – номер у дочери в мобильнике нашла, но к телефону подошли ее родители. Ну вот и сказали, что дочка не сможет прийти. Очень извинялись.
– Да она небось все равно бы не пришла! Она ведь даже в воскресенье с Ленкой в «Казус Конус» не пошла, а Зайцева вначале очень хотела привести ее – похвастаться, какая арт-звезда у нее в подружках ходит.
– Ну зачем вы так, – вступилась та, которая с «Вогом». – Может, у Кати просто уже в воскресенье проблемы начались.
Парни, все это время молча курившие и обменивавшиеся выразительными взглядами, которые, должно быть, означали «ох, уж эти женщины!», наконец затушили окурки.
– Ну, на посошок? – предложил один из них и открыл дверь в квартиру, куда тут же потянулись все Ленкины одноклассники.
Митя к тому моменту, как показалось Люсе, уже начал зеленеть от курева.
– Бросай ты это дело, Безбородов. Рак, одышка, неприятный запах – оно тебе надо? – пожалела его г-жа Можаева.
– Я придумал, что делать, – как будто не заметив предыдущей фразы г-жи Можаевой, сказал Митя. – Я поеду к больнице и попытаюсь выяснить, кому подарили Ленку по кусочку.
– Да как ты это выяснишь? В Москве, наверное, десяток больниц занимаются пересадкой органов.
– Я знаю метод. Думаю, круг поисков достаточно узок.
– Но… ты знаешь больше, чем я? – не слишком-то ловко попыталась «расколоть» Безбородова г-жа Можаева.
