Пустое русское сердце - страница 9

Там его очень приветливо встретил мужчина лет семидесяти и сразу же посадил пить чай, пока решались все вопросы. Этим мужчиной был Альберт Эйзенхартс, герой труда Советского Союза и бывший председатель колхоза, который развалился вместе с СССР давным давно. Вернувшись безработным в родную деревню, он сразу же взял всё под свой контроль и из умирающей деревни, создал вполне себе функционирующий организм. Вся деревня была поделена им на небольшие кооперативы. Кто-то поставлял молоко, кто-то – овощи, хлеб или мясо. Всё было в свободном обмене и многим деньги были даже не нужны. Однако, от пенсий или пособий по безработице никто в этой деревне не отказался.

«Вы, молодой человек, очень верно сделали, что бросили пыльный и гнетущий город и приехали к нам. В деревне – жизнь. Здесь люди действительно живут, а не пытаются пойти по головам, чтобы получить очередную должность в офисе. Мы очень дружная семья – Альберт был очень бодрым стариком и явно радовался гостю, – Но принять вас в семью мы пока что не можем. Вижу по глазам, что вы всё понимаете. Это правильно. Вы здесь человек новый, никто вас не знает, да и вы никого не знаете. Нам неизвестно, чего вы хотите на самом деле, да и вы, опять же по глазам вижу, не совсем понимаете, чего хотите от нас и от своей новой жизни.»

Всё это время Сергей молча слушал собеседника и пил чай. Он был вымотан долгой поездкой и сейчас хотел только одного – спокойно поспать и погулять по чистому, спокойному лесу. Но старик был прав.

– У нас здесь, можно сказать, идеальные условия для вашей ситуации. Вы мне нравитесь как человек, и я не хочу ставить вам капканы. Есть один пустой дом, я вас провожу туда. Можете жить там. Но есть условия. Вы должны будете начать работу в одном из наших кооперативов, я попозже посмотрю, где есть места и поговорю с мужиками, они сами решат, кому нужна ещё пара рабочих рук. Сегодня у нас, вроде бы, четверг.. – задумался он, – значит до понедельника отдыхайте и дайте нам время всё решить. На первое время выделим вам еды. Но немного. У вас есть ещё деньги? – Сергей кивнул, – Отлично. Магазин в соседнем здании. Цены смешные. Купите, всё что вам нужно. Если хотите сходить на рыбалку, либо поохотиться, просто поговорите с соседями, дадут всё что нужно. Я об этом позабочусь. Что ещё…

– Простите, что перебиваю, но есть вопрос. Сколько людей живёт в деревне?

– Чуть больше двухсот человек. А что?

– Интересно, просто. У меня, знаете, в городе, в одном только доме двести человек жило…

– Ха. Неудивительно. Привыкайте теперь. Ладно, вопросы у вас будут, и будет их миллион. Выписывайте их потихоньку на бумагу, попозже отвечу. А сейчас, пойдёмте, провожу вас до нового жилища.

Вторая встреча с деревенским жителем была очень неплоха, думал Сергей. А что будет дальше, никто не знал.

Следующие четыре дня он обустраивал дом, чинил его – во многих местах были заметные щели и дыры, и отлёживался. Нервное напряжение последних недель давало о себе знать. За всё это время, он только единожды вышел из дома, если не считать многочасовых посиделок на крыльце с пачкой сигарет и самым лучшим собеседником – самим собой. То был поход в единственный продуктовый магазин, где на него с плохо скрываемым удивлением смотрели и посетители, и продавщица.

Календарь на стене, оставшийся от прошлых владельцев дома, показывал воскресенье. Сергей начинал беспокоиться, не забыли ли про него? Решив, что пойдёт к Альберту чуть позже, ближе к вечеру, он вновь сел на крыльцо и всмотрелся в округу. По левую сторону от его дома были другие дома, напротив – тоже. Справа стояло всего два дома. Все они были разные, но такие похожие. От них веяло спокойствием и уютом. Своих соседей он видел только мельком, когда они рано утром выходили на работу или приходили на обед в родные стены. Это были разные люди. И старые, и молодые. И мужчины, и женщины. Два раза в день мимо его дома проходило стадо коров. Управляемое, конечно же. Обыкновенно вёл их подросток, словно сошедший со всех возможных стереотипов о деревне: соломенная шляпа, порванные и запачканные шорты, старые кроссовки и мятая футболка. В руках у него непременно всегда была палка, с любовью выструганная из обвалившегося дерева.