Пустяки и последствия - страница 19

Соотечественницы, с детского сада нацеленные на «замуж» и «отношения», в этих самых отношениях с мужчинами удовлетворяются малым, к мужчинам требования минимальные, главное из которых – хорошо бы не пил.

Есть на планете такое Грустное место, где не говорят о любви, о близости – всерьёз, по-настоящему, чтобы разобраться, понять и постичь себя и партнёра. Тут другие нравы, порядки и устои: всем правит самый главный божок среди многих прочих – божок-статус со сложным, как у индейцев, именем «Что скажут люди». И в кодексе или уложении, коим руководствуются из поколения в поколение, нет места для любви, для радости материнства и воспитания детей, как одной из восхитительных и увлекательных сторон жизни, потому что выстроена совершенно другая система координат и ценностей. И неважно, в каком слое общества происходит та или иная жизненная история. Все люди, живущие в Грустном месте, сделаны из одного и того же материала. Генетики скажут – из одного и того же генетического материала. Возможно, так и есть. Исключения, как в любом закрытом обществе, становятся париями и изгоями.

Главная цель, путеводная звезда, смысл жизни женщин в их истовом служении божку «Что скажут люди» – выйти замуж. За это можно всё отдать, за это продаются или платят. А ещё за это бьются насмерть с соперницами. В Грустном месте идёт постоянная конкурентная борьба на уничтожение с другими женщинами – за мужчин. А что делать? Вас много, их мало, как того товара при советском дефиците. Итак, «удачное замужество» – найти в сем бедном сельпо не самый завалящий товар и успеть его «урвать». Возможно, подравшись в очереди с другими претендентками.

В любой войне есть проигравшие. Самым проигравшим не достаётся вообще ничего, те, кому хоть чуточку «повезло», разбирают неликвид, отбракованный женщинами, которые выбирают сами, которые не избираемые, а избиратели. Такие тоже имеются, кто ж спорит! Им либо повезло с генами – они чертовски красивы, либо очень умны и сумели ловко провести эту игру. Без длинных ног вряд ли получилось бы, но, когда случается удачное сочетание ног и мозгов, считай, победа. Эти сучки имеют всё: и по два-три качественных мужа за жизнь, и содержание от богатеньких штанов, и любимую работу, и красивых детей… Вслед за ними, после них, идёт второй, пятый, восемнадцатый разбор оставшихся, часто залежалого товарца.

Женщины Лениной семьи были из тех, кому доставался даже не второй разбор. Их мужчины бывали отвергнуты альфа-самками, впрочем, многие из них благоразумно и не рыпались в сторону видных девушек и дам, трезво оценивая свои шансы. Для их радости и наслаждений существовали другие молодухи. Их всегда много, можно перебирать, морщить носы, морочить головы сразу нескольким, капризничать и безнаказанно подличать. Разумеется, положение второго-третьего сорта раздражает, бьёт по самолюбию и злит. Мужчины «следующего разбора» верно оценивают не только себя, но и женщин своей ниши. Именно тут и рождается страшный подвох, закладывается бомба с часовым механизмом, которая однажды непременно рванёт. Как правило, взрывается после свадьбы, когда кислый быт начинает творить своё чёрное дело.

Однажды женщина слышит в свой адрес всю накопившуюся «правду»: про то, какая она не «такая», как он, мужчина, её осчастливил, потому что на самом деле она никому не была нужна, лишь он один, дурак такой, польстился… Ужас в том, что в чудовищных обвинениях есть немалая доля правды. А ещё страшнее, что история повторяется из поколения в поколение. От прабабушки к правнучке. Ведь ничего не меняется в системе, в принципе, в социуме – в Грустном месте. С какой же стати что-то изменилось бы в частности, в отдельно взятой семейной истории?