– Мы опоздали, – сказал король.
Дорога была нещадно истоптана, по ней никак нельзя разобрать, сколько гроссов здесь побывало. Отряд продвигался к центру деревеньки, всё чаще находя по пути мёртвые тела. Некоторым, особенно молодым гвардейцам, становилось дурно и страшно, и они теснились друг к другу, сбивая строй. Лафрант поднял руку, приказывая всем остановиться. Бряцание брони отвлекало его слух. Его взгляд упал на лицо погибшего селянина, что застыло в ужасе и боли.
***
– Значит, не так уж вы и опоздали. Вы могли прийти, когда тела уже растащат падальщики, – подметил Ирон.
При их упоминании окружающие люди в таверне на мгновение смолкли и неосознанно поежились. Даже Лафрант, что в этот момент приложился к кружке, опустил ее и откашлялся.
– Так-то оно так, но мертвых уже не вернуть. Как сейчас помню его глаза. Как и помню всех боевых товарищей, что погибли в той долгой войне. Кошмары потом долго не давали мне покоя, – ответил Лафрант и помедлил с тем, чтобы снова прикладываться к вину, на случай, если волшебник решит продолжить говорить о не самых приятных вещах.
– Было ли что-нибудь в той деревне необычное? – спросил волшебник.
Командир стражи задумался.
– Ничего такого. Деревушка, каких много. Вот только далековато от торговых путей.
Волшебник прищурился и задал следующий вопрос.
– А внутри?
– Там был беспорядок. Сложно сказать теперь. Некоторые дома горели. Помню, как тогда мне пришло на ум странное сочетание. Вокруг смерть и разруха. А на заднем дворе цветет пожелание своими красивыми голубыми цветами. Жизнь и смерть так рядом.
Лафрант невесело хмыкнул, глядя куда-то под потолок. Ирон не стал торопить его.
– Знаешь, а то дерево спасло королю жизнь, – словно между прочим добавил командир стражи.
Волшебник напротив него томился, ожидая подробных пояснений…
***
Взгляд Лафранта прошёлся по могучим ветвям и как раз вовремя, чтобы увидеть, как засевший в кроне гросс натягивает тетиву, целясь в короля. Далее Лафрант не думал ни секунды, подал сигнал поднять щиты, а своим собственным накрыл Эраза. Вокруг засвистело, и в щит Лафранта вонзилась пара стрел, третья царапнула по спине, не пробив броню. Послышался стук упавшего тела – кто-то из гвардейцев пал первой жертвой. Раздался пронзительный визг, скрежещущий, от которого волосы вставали дыбом. Нет, не может человеческое горло издавать такие звуки! Гроссы выскочили сразу со всех сторон, в исступлении размахивая зазубренными клинками. Они были с ног до головы облачены в чёрные доспехи неправильной формы, перемотанные грязной тканью и рваными кольчугами, забрала у всех опущены. Даже страшно подумать, что под ними. Лафрант прикрылся от стремительного выпада, в ходе которого гросс слишком подался вперёд, выставив правую руку. Командир стражи тут же лишил его этой конечности. Фонтаном брызнула кровь, и она была точно не красной. Сражаться этих тварей, видимо, никто не учил.
– Держаться вместе! – приказал Лафрант.
Но было слишком поздно. Поток врагов подобно лавине разбил бирлонцев на две группы. Одна, во главе с Лафрантом была оттеснена к центру деревни. Вторая, что осталась с королем, оказалась зажата меж горящими домами. Бирлонцы сражались храбро, но гроссы явно превосходили их числом.
– Держатся! Не дайте им окружить нас!
Бойня выходила из-под контроля. Лафрант пытался пробиться к королю, он уже потерял его из виду и не знал, жива ли вторая группа или нет. Засада оказалась даже слишком эффективной. Большая часть гвардейцев пала в неравной схватке, выполнив свой долг перед короной. Лафрант отчаянно сопротивлялся, сражая насмерть одного гросса за другим. Им овладели пыл битвы, жажда жизни и стремление спасти своих людей и короля. Со спины налетел один из гроссов, вонзив кинжал в бок капитана стражи. Лафрант упал, тяжело дыша, и, ударившись головой, потерял сознание.
