Путь.Часть1. Путь к Миру - страница 6

Основой практически всех наказаний была плоть, куда насильно заключались души и через неё испытывали ни с чем несравнимую боль. Именно тела являлись клетками для пыток и истязаний, в которых брошенные в ад разумы постепенно превращались в безумцев, утрачивая собственное «я».

Спустился несколькими уровнями ниже, и моё внимание привлекла к себе каменная аллея из статуй, выглядевших, как живые. Она извивалась подобно змею и затем терялась в бесконечности. Статуи представляли собой различных существ из множества миров. Все их позы были разными, но в каждой из них угадывалась обречённость и немыслимая боль, с которой мученикам предстояло прозябать вечность. Вечность, заключенную в каждом мгновении, где они безвозвратно терялись. В их лицах читалось желание что-то сказать, а скорее необходимость кричать от поглощающего ужаса, но они не могли. Наверное, эта невозможность и являлась наказанием. Только здесь, видя застывших и потерявшихся в своём внутреннем пространстве мучеников, не способных, не то чтобы поговорить с кем-то, но даже издать стон от одолевающей тоски, понимаешь бессмысленность времени и его бесценность. Окунувшись в эти страдания, осознаёшь – мгновение и есть вечность.

Опустившись на твердь этого уровня, медленно пошёл вдоль застывших фигур. Я был уверен, что иду мимо тех самых мучеников, чьи души кричали в моём видении. Потому приблизился к одному из окаменевших существ. Оно оказалось высоким и стройным, стоящим на двух ногах. Голова с высоким лбом и большими без зрачков глазами. На руках только по три пальца. Существо как бы закрывалось руками от чего-то, но выражение лица говорило о невозмутимости. Я дотронулся до его руки и резко отпрянул. Каменное изваяние оказалось живым, а переполняющий его ужас, ударивший меня настолько остро и сильно, обжигал так, что из меня вырвался стон. Этот импульс боли открыл предо мной мир существа. В нём мученик был творцом. Что-то постоянно придумывал и изобретал. Но, однажды, его творение могло бросить вызов богу того мира, где он жил. За это несчастного и сослали отбывать столь жуткое наказание.

Я настолько проникся к страданиям и тоске этого мученика, что не знаю, сколько простоял, глядя в его глаза. Вдруг, за спиной почувствовал чьё-то приближение и обернулся. Ко мне, извиваясь в пространстве, плавно приближалось нечто длинное, покрытое иссиня чёрной чешуей. В сознании всплыло название этого нечто – «дракон». Его лапы с внушительного размера когтями прижимались вдоль тела. Гладкие, перепончатые крылья немного расправились и неподвижно застыли. Пасть дракона была слегка приоткрыта. Из неё виднелись впечатляющие клыки. Но главной особенностью являлись глаза. Как две бездонные пропасти, они олицетворяли саму Тьму. От его взгляда холодело внутри. Остановившись, он замер и пристально посмотрел прямо на меня. На миг показалось, что в его глазницах что-то вспыхнуло и сразу потухло. И сразу же с этой вспышкой создалось впечатление, будто каждая частичка моей ипостаси начала застывать, превращаясь в камень. Сознание кричало закрыть глаза или хотя бы смотреть в другую сторону. Силы стремительно таяли, словно их кто-то высасывал, и возможность даже прикрыть веки стремительно исчезла. В следующее мгновение внутри меня что-то взорвалось, и я ощутил невероятный жар. Это была лава, которая, наверное, после знакомства с ней, каким-то образом стала неотъемлемой частью демонической плоти. Мои глазницы наполнились пламенем, и из груди вырвалось такое мощное рычание, что я сам вздрогнул от неожиданности. Дракон отстранился прочь, внимательно меня осмотрел, только уже другим взглядом, и поспешил удалиться, поняв, видимо, что я не его жертва. Также плавно, как ни в чём не бывало, он поплыл дальше, вдоль убегающей вдаль аллеи своих каменных творений. Туда, где должен находиться горизонт. Но его не было, да и не могло быть по причине бесконечности каждого круга ада. Я поспешил в противоположную сторону, подальше от этого места.