Внутри было прохладно. Жаркое солнце осталось снаружи, а здесь царил приятный полумрак. Отличный дом. Прихожей в привычном понимании не было. Впрочем, зачем прихожая тем, кто не носит обуви? Войдя, Стас оказался в помещении, одновременно напоминавшем и холл, и кухню. Недалеко от двери располагался выложенный камнями очаг, разделенный на секции, видимо, чтобы готовить несколько блюд. На стене на вбитых крюках висели инструменты, из которых Стас уверенно опознал лишь лопату, рядом стояли ящики с какими-то грязными клубнями и огромная кадка с водой.
– Ты помнишь наш дом? – с надеждой спросил брат. Стас не хотел его разочаровывать и не ответил.
– Где моя комната?
– Наша, – поправил Скалобой. – Она вон там.
«Сюда бы Холмса с его дедуктивным методом, – подумал, входя в комнату, Стас. – Он бы многое смог рассказать. Но Холмса нет, придется самому».
Он огляделся. Узкое окно, две застеленные облезлыми шкурами лежанки и… Меч! Меч тотчас бросился в глаза, потому что висел напротив окна и солнечный свет играл на желтом, покрытым вязью рун, лезвии. Настоящий меч!
Стас с детства обожал холодное оружие, в Эрмитаж ходил исключительно в рыцарский зал, а от фильмов со схватками на мечах млел, как ребенок. И в Игре сражался исключительно мечами, мечтая научиться владеть ими по-настоящему, но мечты так и остались мечтами.
Клинок висел, опираясь гардой на два вколоченных в стену крюка. Стас подошел и снял оружие. Металл приятно холодил руки. Меч был небольшим, одноручным, оплетенная кожей рукоять отлично лежала в руке. Лезвие не было прямым, его форма напоминала мачете, с той лишь разницей, что у мачете нет колющего острия. Стас встряхнул оружие в руке и со свистом рассек воздух. Даже не надо прикладывать силу для удара – лезвие само падало вниз. Этим мечом можно рубить дрова, а плоть и кости это лезвие просто не заметит…
– Это твой меч, – прозвучало за спиной. Стас обернулся. Скалобой смотрел на клинок, и Стас отметил, как он смотрит. – Меч нашего отца. Он сражался им в Последней битве. Теперь ты сможешь носить его.
– А ты?
– Меч может носить только вождь. Завтра ты станешь вождем и будешь его носить.
Руны на полированном лезвии складывались в причудливую вязь. А ведь он и читать на местном языке не умеет.
– Ты знаешь, что здесь написано?
Скалобой качнул головой:
– Нет. Откуда?
– Плохо. Знать надо. Почему руны не выучишь?
– Никто не позволит. Тайна рун доступна лишь посвященным.
– Бред. Любой сможет. – Стас с сожалением положил клинок на место. – Если захочет. А ты хотел бы знать, что тут написано?
Брат пожал плечами:
– Зачем мне? Пусть шаманы ведают или кузнецы.
Стас потрепал его по голове. Смешное чувство: будто гладишь по холке теленка.
– Дурак ты. Тот, кто владеет знанием, владеет всем.
– Я не хочу никем владеть.
– Тогда будут владеть тобой. Ладно, забудь, что я тут наговорил. Покажи, где умыться можно. И было бы неплохо поесть…
На обед был суп из фруктов, каша и целая гора хрустящих, как пережаренная картошка, корешков. И вновь никакого мяса.
– А кто готовит? – спросил Стас.
– Я, – скромно ответил Скалобой. – Кому же еще?
– А где мясо, брат? Что-то мяска хочется…
– Мясо? Какое мясо? – встревожился Скалобой. Он даже привстал. – Мы не едим мяса! Только мерзкие аллери жрут животных. Не удивлюсь, если они и друг друга жрут! Как тебе это только в голову пришло?
– Да что ты, братишка, успокойся. Пошутил я. Ты шуток не понимаешь?
