Это он, Рябой Hyp, сделал ханом молодого Едигира, а сам стал менбаши[11]. Теперь у них одна судьба с ханом. Погибнет Едигир, и для Рябого Нура не окажется места на ханском холме. Да что на холме, ему не окажется места во всем Сибирском ханстве. Местные беки припомнят ему все обиды и сживут со свету. А теперь еще и эти невесть откуда взявшиеся степняки, захватившие его хана.
Нет, они еще не знают, что значит встать поперек дороги Рябому Нуру. Сейчас он устроит им достойную встречу. «Встречу, встречу…» – билось у него в мозгу в такт бегу.
Он достиг небольшого ложка, уходящего в сторону реки, быстро сбежал вниз и тут же стал подниматься, невидимый со стороны, вверх, ближе к тропе, проходящей рядом. Сзади послышалось тяжелое дыхание догнавших его нукеров. Рябой Hyp оглянулся, удостоверившись, что все они здесь и никто не отстал.
– Пошли пятерых дальше по тропе, чтобы устроили завал из деревьев, – шепнул он одному из них, прозванному Буреном. – А остальные пусть готовят стрелы. Сейчас мы их встретим!
Команду шепотом передали от одного нукера к другому, и пятеро человек бесшумно скользнули вверх из ложка, скрылись в лесу. Остальные залегли редкой цепью, укрывшись за растущими по склону лога деревьями. Степняки никак не могли пройти мимо, не наткнувшись на засаду.
Наконец, показались два осторожно пробирающихся по лесу всадника, то и дело крутящие головами из-за круглых с медной насечкой щитов. Рябой Hyp показал рукой, чтобы их пропустили не трогая.
– Дозорные, – тихо шепнул лежащему рядом Бурену.
Следом показалась большая группа воинов, растянувшаяся попарно вдоль лесной тропы.
– Беру первого! – Рябой Hyp показал на себя указательным пальцем, а Бурену выбросил два. Тот согласно кивнул и передал знак остальным.
Стрелы бесшумно легли на обмотанные кожей рукояти луков. Натянулись тетивы. Каждый выбрал свою цель. И… несколько мгновений прошли в долгом ожидании. Наконец Рябой Hyp пронзительно свистнул и спустил тетиву.
Почти враз вскрикнули передние всадники, схватившись руками кто за грудь, кто за горло, выпуская поводья и клонясь к земле. Рванулись в чащу испуганные кони, сбрасывая с себя мертвых, налетая на стоящих сзади. А из ложка все сыпались длинные сибирские стрелы с ястребиными перьями в желтоватую полоску.
Степняки соскочили с коней, укрылись за деревьями и открыли ответный огонь в сторону сибирцев. Над головой Рябого Нура мягко вошла в березовый ствол, подрагивая гибким телом, короткая стрела. Он выдернул ее, рассматривая трехгранное жало с глубокими зазубринами.
– Не отравленная? – спросил тихо Бурен.
– Кто ее знает. Может, и так…
– Что делать будем? Сейчас врукопашную полезут.
– Отправь двоих, чтобы лес сзади них запалили, а мы отходим.
И он легко заскользил вниз по ложку, а затем резко повернул влево, выбрался наверх и побежал вдоль тропы, слыша сзади себя прерывистое дыхание нукеров. Вскоре они добежали до топкого места, где к тропе с двух сторон подходило болото, непроходимое для коней. Тут уже несколько человек торопливо сооружали завал, стаскивая поваленные бурей стволы деревьев. Подбежавшие с Рябым Нуром воины кинулись им на помощь.
Менбаши прикинул, где лучше разместить воинов, оглядел подступы к завалу.
– Слышь, Hyp, дымком потянуло, – втянул широкими ноздрями воздух взмокший от бега Бурен. – Сейчас они повалят сюда, как чумные зайцы.
– Пусть нукеры лезут на деревья. Близко не подпускать, сражение нам ни к чему. Их больше раз в пять.
