– Доброе утро, мама, – выдавил я с неохотой.
Тесть промолчал, только кивнул мне головой.
– Что это ты такой смурной? – спросила теща меня с обидой в голосе.
– Он вечно чем-нибудь недоволен, – вставила свое веское слово моя благоверная супруга.
– Не обращайте на меня внимания, наверное, я встал не с той ноги, – ответил я им.
– Проснулся наконец-то, – проворчала жена. – Собирайся в магазин. Сходишь, заодно и ногу свою не ту разомнешь. Новый год на носу, а у нас еще конь не валялся. Список я уже составила. Возьмешь на тумбочке в прихожей.
Я не стал возражать. Вдруг захотелось побыть одному, прогуляться по холодку, подышать свежим воздухом. Это было то, что мне сейчас нужно. Я нелюдимый человек, дундук, бирюк, или, как сейчас говорят, интроверт. Не судите меня строго, только люди меня утомляют, характер такой. Я не злой, просто одиночка по жизни, как говорят, кот, который гуляет сам по себе.
Одевшись, я вышел на улицу, даже не попив кофе, решив зайти по пути в свою любимую кафешку. Там уютно и недорого, а главное, нет жены, тещи и тестя. С неба сыпал легкий, пушистый снежок. Было тихо. Деревья стояли все белые и пушистые, как в новогодней сказке. На душе сразу стало хорошо и спокойно. Во дворе за столиком, несмотря на зиму, мужики забивали козла, согреваясь водочкой. Проходя мимо, я поздоровался. Один из них, Толян, окликнул меня:
– Юрец, подожди!
Я остановился. Он встал из-за стола и метнулся ко мне.
– Будь другом, дай штуку до зарплаты. Ты меня знаешь, я отдам. Новый год, а бухнуть не на что, – спросил Толян.
Толик был мой сосед – не тот, что с перфоратором, а нормальный. Жил он один, семьи у него не было – не сложилось. Работал Толян на заводе слесарем. Бухал, но в меру. Хороший мужик.
– Ты же зарплату недавно получил, – удивился я его просьбе.
– Зарплаты у нас в стране получают дармоеды, а рабочий человек получает копейки. Дадут получку – и не знаешь, какие дырки ей затыкать. Туда-сюда, и нет ее. Несправедливо! – стал он возмущаться. – Вот ты у нас умный, ответь мне: есть на этом свете справедливость?
«Сосед прав,– согласился я в мыслях с его словами, – хорошо, что моя жена, помимо основной работы, подрабатывает мытьем подъездов по вечерам, а то бы давно по миру пошли».
– Справедливость? – я задумался и с уверенностью ответил: – Нет ее на этом свете, надеюсь, на том свете есть.
– А есть ли тот свет? – не унимался Толян. – Может, это все сказки.
– Надеюсь, что есть. Ведь должна же она хоть где-то быть, эта справедливость. Хотя маловероятно, – произнес я со вздохом.
Мне опять стало что-то невесело после таких разговоров. Я дал ему тысячу и направился дальше. Навстречу мне шли прохожие, такие разные. Молодые люди в наушниках, уткнувшиеся в свои телефоны и отрезанные от всего мира. Они шагали, не замечая всей прелести этого зимнего утра. Оно было им не нужно. Две бабки с лыжными палками кандыляли бодрячком, где-то забыв лыжи. Я слышал, что это называется скандинавская ходьба. Ходят бабули, укрепляют свое здоровье. Им уже давно ставят прогулы на кладбище, а они собираются жить вечно. Флаг им в руки. Встретились мне Дед Мороз и Снегурочка, торопящиеся по заявкам – поздравлять малышей. Снегурочка была не первой свежести, а Дед Мороз хорошо датый. Но он держал себя в руках, понимая возложенную на него ответственность. Хозяйки с пакетами, полными продуктов, торопились навстречу с деловым видом, про себя, наверное, думая: «Все ли я купила? Ничего не забыла? Если что-то забыла, мужика придется посылать обратно в магазин, а он может и заблудиться, почуяв свободу».
