Ученик. Едва ли я ожидал такого определения, хотя, с другой стороны, после всего, о чем мы говорили, пожалуй, именно его и следовало ожидать.
Мудрец. Видишь, мы говорили уже о том, что сама материя этого мира представляет собой завесу, скрывающую Бога. И наши тела, будучи материальны, приобщают нас к этому миру сокрытия. Можно смело сказать, что человек материален настолько же, насколько он является телом, и нематериален, насколько не является им. А ведь материя – именно то, что связано напрямую с количеством. Это, в свою очередь, обусловлено ее бесконечной делимостью. Если определенный материальный предмет служит воплощением или выражением некоторой абстрактной идеи, то саму идею разделить мы не сможем. В лучшем случае сумеем лишь выделить из нее какие-то аспекты, грани или виды, но механически раздробить ее на части не получится. Материальный же предмет делится на сколь угодно малые частицы. И если к каждой идее, чтобы что-то из нее выделить, нужен особый подход, то материя дробится, в основном, одной и той же механической силой с той лишь разницей, что иногда этой силы требуется больше, а иногда меньше. Делимость материи на частицы – как раз то, что связывает ее с количеством. Следовательно, в любом объеме материи можно усмотреть любое число – все зависит лишь от того, число каких по размеру частиц будем рассматривать.
Ученик. Постой, ты говоришь, что каждая частица материи делима до бесконечности? А как это согласуется с знаниями, накопленными физикой и другими науками?
Мудрец. Вся история наук к этому и приводит. Когда-то люди предполагали наличие отдельных частиц, из которых образована материя, но не могли доказать их существование. Позже, уже в эпоху после научной революции, сумели выделить молекулы. Они, в свою очередь, оказались состоящими из атомов. Само слово «атом» в переводе означает «неделимый» и использовалось в попытке утверждать, будто ученые дошли до мельчайших единиц материи, меньше которых уже ничего нет. Однако вскоре стало ясно, что и атом вполне делим. Частицы, из которых он состоит, решили называть протонами, нейтронами и электронами. Затем отыскались и еще более мелкие элементарные частицы. И вновь, название «элементарные» подразумевает их простоту, то есть отсутствие в них какого-либо сложного состава. Однако теперь наука уже говорит о кварках, из которых состоят эти частицы, названные прежде элементарными.
Так, шаг за шагом, физика каждый раз сама опровергает свои же ранее сделанные утверждения о нахождении наименьшей частицы, которая ни на что не делится. Не требуй от меня доказательств того, что я сейчас собираюсь сказать, поскольку я не смогу тебе их предоставить. Уж во всяком случае любые аргументы, которыми я подкрепил бы свое утверждение, среди ученых за доказательство бы не приняли. А сказать я хочу следующее: те частицы, которые в наше время наука считает наименьшими, могут делиться и далее. Как назовут их составные части, когда обнаружат их, – значения для нас не имеет. Делимость любых частиц вытекает из природы материи в целом, а она, как я уже сказал, неразрывно связана с количеством – категорией, возникающей в относительном как результат появления ограничений.
Все сказанное демонстрирует нам то, что именно тело, будучи материальным и количественным, привязывает нас к миру относительного и к состоянию сокрытия. Теперь мы можем порассуждать и о том, что было бы, не будь у человека такого тела.
