Ученик. К чему нас должно привести такое рассуждение?
Мудрец. Если хочешь понять смысл и роль того или иного предмета, а особенно – благо, которое он создает, занимая в мироздании отведенное ему место, всегда полезно идти от обратного: представить себе ситуацию, при которой этот предмет не существовал бы, мысленно вывести из нее все следствия и посмотреть, что получится. Возможно, увидев возникающий абсурд, ты быстро придешь к пониманию смысла и блага обсуждаемого предмета.
И нам не раз еще пригодится такой взгляд «от обратного». Вот и посмотрим теперь, что останется, если отнять у человека его физическое тело. Фактически, это означает, что он лишится какого-либо представительства в мире относительных ограничений; ему будет неведома борьба за ограниченные ресурсы; ему не придется отдавать предпочтение одному качеству и оттеснять другое, распределяя между ними неравным образом некоторое количество. Следовательно, он фактически отстраняется от участия в процессе уподобления относительного абсолютному или, по крайней мере, лишается возможности участия в большинстве аспектов такого уподобления.
Ученик. Но я все никак не соображу, о каком же человеке мы тогда говорим. Если ты устранил его тело, что у него осталось? Кем или чем в таком случае будет этот самый человек?
Мудрец. Вот тут мы и приближаемся к тому, о чем ты спросил ранее. Ты ведь хотел, чтобы я объяснил тебе, что такое душа. И, дабы представление о ней у нас сложилось более убедительное, я начал с понятия, которое обычно ставят ей в противоположность, – с тела. А оно, как мы сейчас увидели, как раз и есть то, что, будучи принадлежащим относительному, позволяет человеку участвовать в уподоблении Абсолюту изнутри относительного. Поэтому я и назвал его средством для такого уподобления. Но всякое средство служит воле, устремленной к соответствующей цели. Необходимость в средстве и его эффективность также можно оценивать только с точки зрения того, как оно приводит к желаемой цели. Вот и получается, что, если средство из общей картины мы изъяли, все, что останется, – это лишь сама цель и воля к ее достижению.
Ученик. То есть душа – это воля?
Мудрец. Да, это воля, устремленная к благу или, что то же самое, к уподоблению Абсолюту, поскольку лишь так всякое благо и обретается. Мы уже говорили о том, что вся природа, включая и человека, постоянно и во всех своих действиях уподобляется Абсолюту в том или ином качестве, в некоторой относительной мере. А поскольку уподобление означает сближение, природа таким образом приближается к Богу и к благу, заключенному в нем. Изнутри ее толкает к этому жажда блага, а его обретение на фоне имевшей место жажды воспринимается как наслаждение. Так мы можем наслаждаться телесными удовольствиями, или властью, или знанием, или чем-либо еще, но всякий раз наслаждение рождается от прикосновения к тому или иному атрибуту Бога, которому мы уподобляемся. Следовательно, можно сказать, что любые виды наслаждения – это лишь различные формы одного и того же, а именно – божественного блага, к которому воля и устремлена.
Ученик. Когда ты используешь слова жажда, устремление и воля, все они по сути означают одно и то же?
Мудрец. Они, безусловно, близки по смыслу. Под устремлением я имею в виду тягу, возникающую у живого существа к благу; под жаждой – то ощущение, которым отзывается в нем эта тяга; а волей я называю эту же тягу в случае, когда она становится силой, побуждающей существо к действию. Понятно, что любое устремление может стать волей и, покуда оно не удовлетворено, ощущаться как жажда.
