Путь к сердцу - страница 10

– В «четырку». В ее школу, – пояснила я.

– М. Пойдешь? – Веня подал мне мою куртку и стал натягивать свою.

– Не знаю. Ты не хочешь сходить со мной? – с надеждой спросила я. Если и был шанс, что я заявлюсь в эту школу, то этот шанс был только с Веней.

– Послезавтра? – спросил он и, наконец, посмотрел на меня.

– Да, – я застегнула куртку до горла и поправила капюшон.

– Нет, меня Настя пригласила в кино.

– Свидание? – я игриво пошевелила бровями, стараясь скрыть свое разочарование. Я хотела пойти на этот концерт. Я хотела снова услышать, как она поет.

– Отвали, Соколовская, – фыркнул Веня, но не смог сдержать смех.

– Ей нравятся плохие мальчики, – продолжала я издеваться над другом, пока мы шли к выходу.

– А тебе, я смотрю, нравятся плохие девочки, да? – ответил в той же интонации Веня, открывая дверь.

– Ты – дурак! – обиженно заявила я и вышла из школы.

Веня подвел меня к группе людей из пяти человек. Представив всех по очереди, он представил и меня:

– Это моя давняя подруга Марина Соколовская. Когда-то она была подающим надежды художником, но решила пойти по другому пути, – улыбаясь, заключил Веня.

– Правда? В каком стиле вы творили, Марина? – спросил высокий мужчина в черном до неприличия костюме.

– Портреты, – ответила я, слегка улыбаясь. Надо было выпить два бокала.

– Марина невероятно точно передавала характер на бумаге. Честно, я иногда думал, что это фотографии, – снова открыл рот Веня.

– Мы могли где-нибудь видеть ваши работы? Вы не выставлялись? – подключилась к разговору дама лет сорока пяти в платье цвета морской волны.

– Только если в школьном коридоре в две тысячи четвертом, – усмехнулась я и тут же прикусила язык. Веня всегда говорил, что мое чувство юмора годится только для встречи выпускников.

Но, на удивление, этот мужчина – «черный плащ» рассмеялся:

– У вас оригинальное чувство юмора, Марина. Позвольте, я вам все покажу здесь.

– Буду очень признательна, – вежливо кивнула я, и мы отправились в «плавание» по галерее.

Артем Петровский, владелец этой галереи и мой личный экскурсовод, показал мне все залы и выставленные работы. Тематика была скучновата – это была обычная выставка экспрессионистов. Работы были хорошие, но мне было скучно. Хотя я, как могла, старалась сохранять заинтересованное выражение лица.

Он рассказал мне, что через несколько месяцев в его галерее будет скандальная выставка по тематике «Любовь и боль». Когда я спросила, что это значит, он хитро улыбнулся и проговорил:

– Марина, как вы считаете, что такое любовь?

Отличный вопрос. Спросите меня об этом шесть лет назад – я бы тогда часами рассказывала, не умолкая. А сейчас? Понятия не имею.

– Думаю, это самый спорный вопрос из всех существующих. Даже те, кто через это проходил, с трудом ответят вам членораздельно.

Он снова засмеялся и сказал:

– Это самый интересный ответ из всех, что я слышал. Обычно люди начинают говорить банальные вещи типа «когда ты чувствуешь, что без этого человека не можешь», «когда утром хочется видеть только его улыбку» и прочую чушь. Наша выставка покажет, что «любовь» вполне может сосуществовать с таким ощущением, как «боль». И, более того, порой они неразделимы.

– Это будет выставка БДСМ-щиков? – спросила я прежде, чем успела подумать.

– В том числе, – спокойно кивнул он.

Мои глаза полезли на лоб. Я должна буду посетить эту выставку.

– Также будут фотографии, истории и живые люди. Приходите, я думаю, вам понравится, – сказал он, когда мы уже направлялись обратно.