Отец Марк, настраивая духовный мир операторов на противодействие силам Зла, пытался привить подопечным состояние душевной гармонии и милосердия. Этого невозможно достичь без твёрдости духа, чистоты сердца и благородных чаяний души. Предстоял большой и тернистый путь, как он говорил: «От падения – к падению». Монах был уверен, что обретение этих качеств позволило бы каждому из них раскрыть свои таланты и не упасть в болото нечистых помыслов.
Воротников был по натуре спокойный и крайне осторожный. От опытного психолога человеческих душ монаха Марка не ускользнула эта последняя особенность оператора, граничащая с робостью. Тонкая грань разделяла эти душевные состояния, на стыке которых находилась застенчивость, послужившая в своё время поводом определить Воротникова на психологическую подготовку в монастырь Святого Луки. Михаил оказался прилежным слушателем: внимал всем увещеваниям монаха, относясь к ним со всей серьёзностью и вдумчивостью, терпеливо перенося все требы послушания.
Штеер являлся прямой противоположностью Воротникова. Больше года Зигмунд терпел и всё-таки не выдержал, как он выражался, «этой головомойки». Его гордыня взяла верх. В последнее время перед побегом он крайне негативно воспринимал критику в свой адрес, переча монаху практически во всём.
Наблюдая за душевными терзаниями строптивого оператора, монах как-то попытался вразумить его словами египетского пустынника преподобного Антония Великого: «Гордость и высокоумие низвергли диавола с неба в преисподнюю, – смирение и кротость возносят человека с земли на Небо»2. Даже, казалось бы, простой призыв монаха к Штееру «не имея веры, жить по вере» не возымел действия. Об этой ситуации монах Марк проинформировал Учителя Истины Даниила, говоря с сожалением:
– Оператор Штеер весь поглощён собой, думает только о себе, о своих выгодах и своих интересах. Тесты и компьютерная диагностика подтверждают это. Он прикрывается фразами об общественно полезном труде, который он делал в «Соллюксе», о своих достижениях с фантомами. Но чужая жизнь его не интересует. Он равнодушен к чужому горю. В нём нет сострадания. Он замкнут в своём эгоизме, доходящем до агрессии по отношению к другим людям.
Учитель Истины, как всегда поразмыслив, ответил:
– Это опасное состояние, особенно для оператора фантомов – человека, работающего с тонкими энергиями. Замкнутый в себе эгоист и гордец не почувствует скорби ближних, его не тронут их проблемы. Человеческую беду он постарается использовать в личных корыстных интересах. А от этого он может стать лёгкой добычей для сил Зла и сам станет их приверженцем.
Как-то на очередном тестировании монах Марк, не добившись желаемого результата от Штеера, в сердцах воскликнул:
– Ох, Зигмунд, Зигмунд! «Все грехи мерзостны перед Богом, но мерзостнее всех гордость сердца»3.
Эти слова монаха Штеер воспринял болезненно. В его сознании пульсировал обрывок фразы «…мерзость гордость сердца, мерзость гордость сердца…», словно жёстким колючим бичом бившая по его самолюбию. Он ещё больше затаил злобы к монаху Марку и ко всем тем, с чьей лёгкой руки он оказался в монастыре.
Воротников, напротив, ничего предосудительного во фразе монаха не нашёл, он рассудил иначе: «Человек создан Богом, но человек не всемогущ. Ему надо стремиться к совершенству, самокритично обращаясь к собственному “Я”, быть в согласии с совестью, а душою в ладах с Господом Богом, и только гордость может быть этому помехой».
