– Что мне нужно будет делать, – тихо спрашиваю я, совсем раздавленная этим великолепием, в котором чувствую себя лишней.
– У родителей библиотека большая. Я давно планировал там прибраться, пыль с полок и книг спахнуть. Давай сегодня этим займемся.
– Хорошо, – отвечаю я, а сама недоумеваю, он, в смысле, тоже пыль спахивать собирается? Оказывается, да. Мы заходим в большую комнату рядом с гостиной (хотя по размерам от гостиной она значительно отстает). Дэн дает мне метелку для сметания пыли, себе берет точно такую же, и мы дружно принимаемся за работу. Дэн замечает, что я вглядываюсь в названия книг.
– Любишь читать?
– Да, очень. У нас когда-то хорошая библиотека была. Папа собирал. Он мне вслух книжки читал. А потом, когда я читать научилась, мне тогда лет пять было, то сама уже стала. А сейчас я в школьной библиотеке беру, и еще у соседки из дома напротив. Она старая и плохо видит, сама уже не читает, а меня всегда за книгами приглашает.
Книг очень много, но дело спорится быстро и весело. С Дэном легко. Я это заметила еще на наших репетициях. На уроках он бывает требовательным и даже строгим, может отпустить какую-нибудь едкую шуточку, так что ученики его побаиваются. Но когда с ним один на один, он меняется. Шутки у него становятся веселыми, а вовсе не едкими, он хорошо и доходчиво все объясняет, а если что-то спросишь, то всегда старается ответить. За последние два месяца мы много работали вместе и поэтому, как мне казалось, стали хорошо друг друга понимать в том, что касается танцев. Но сейчас я замечаю, что и книжки перебирать у нас с ним тоже выходит очень ловко и дружно. За этой спокойной работой и за разговором с Дэном у меня, наконец-то, получается расслабиться, и мое волнение и напряжение, которые не отпускали со дня конкурса, куда-то испаряются. Даже мое извечное смущение, бившее сегодня днем через край, почти пропадает, и я начинаю нормально общаться. За полтора часа мы перебираем и протираем весьма внушительную библиотеку, а Дэн успевает рассказать мне кучу забавных историй, связанных с его учебой в университете и работой юристом, и по иногда проскакивающим язвительным ноткам я понимаю, что профессия эта его мало чем привлекает.
– Надо перекусить, – заявляет Дэн, когда с уборкой библиотеки покончено. Его тактическая хитрость лежит на поверхности.
– Я поняла, мистер Тайрон, вы меня откармливать решили. В столовой накормили и сейчас пытаетесь. Спасибо, я не буду.
– Кира, это нечестно. Я проголодался, а ты мне предлагаешь на выбор одно из двух: либо из вежливости не есть вместе с тобой и, терзаясь воплями пустого желудка, везти тебя домой (тоже голодную, кстати), либо бестактно усесться ужинать на твоих голодных глазах, и в ходе трапезы подавиться, так как мне кусок в горло лезть не будет.
Я улыбаюсь и вздыхаю.
– Не хочу быть повинной ни в ваших терзаниях из-за воплей голодного желудка, ни, тем более, в вашей смерти. Придется согласиться на ужин.
Кухня не очень большая, так что своими размерами не угнетает. Мне здесь даже уютно.
– Сейчас приготовим что-нибудь. Омлет будешь?
Я киваю. Не привыкла капризничать в еде. Я считаю, что в этом вопросе главное, чтобы, вообще, было что поесть.
– Надо же, молоко прокисло. Совсем недавно покупал, – с досадой восклицает Дэн и хочет вылить прокисшее молоко в раковину. – Ладно, не беда, что-нибудь другое изобретем.
