Получив страшную весть о гибели любимого, Генриетта приказала фрейлинам не беспокоить ее. Она легла в постель, желая забыться и уснуть. Но сон уступил место новым воспоминаниям. Были ли они счастливыми? Наверное, потому что в то время Арман еще был жив, хотя Генриетту и разлучили с ним. Надолго…
У Лувра и стены имеют уши, а юная и наивная принцесса даже не думала делать из своей любви тайну, хотя к этому ее и призывала более опытная в амурных делах Мари-Мадлен. Поэтому не удивительно, что вскоре новость о романе Генриетты Французской и Ла Рош-Гюйона достигла ушей короля и королевы-матери. Принцессе пришлось пережить ярость брата, гнев Марии Медичи, но самым страшным ударом для нее стал отъезд Армана. Граф был вынужден покинуть Париж с запретом приближаться к городу ближе, чем на двадцать лье, под страхом смертной казни. Узнав об этом, Генриетта выплеснула на родных поток своего негодования, но добилась только того, что взбешенный король отправил ее в монастырь Валь-де-Грас, под опеку родственницы кардинала Ришелье – Луизы де Шемро. Людовик поступил так из боязни, что сестра, чего доброго, сбежит к своему любовнику в Ла-Рошель, куда и отправился Арман.
Теперь встреча двух влюбленных казалась совсем невозможной, а принцесса получила хороший урок на всю жизнь.
– Прав, тысячу раз прав был король Людовик XI[29], говоря: «узнай я, что моя шапка проведала о моих мыслях, я бы тут же швырнул ее в огонь», – пожаловалась она Элен – единственной фрейлине, которой было разрешено отправиться с ней в изгнание. – Будь я поумней, то сделала бы вид, что ссылка графа меня совершенно не волнует. Двадцать лье – небольшое расстояние, особенно когда скачешь на встречу с любимым. И я смогла бы увидеться с Арманом…
– Это и сейчас возможно, – прошептала баронесса. – Валь-де-Грас – это не Бастилия, и я уверена, что вы сможете послать весточку графу. Он приедет и…
– Нет, – решительно произнесла Генриетта. – Я не стану подвергать его жизнь такому риску. В конце концов, не будет же мой брат держать меня здесь вечно?
Вопреки уверениям баронессы Сент-Люс, монастырь стал для Генриетты настоящей тюрьмой. Принцессе было запрещено покидать святую обитель. Даже на прогулках в монастырском садике ее сопровождали монахини.
Вскоре терпению Генриетты пришел конец. Вне себя от ярости, она ворвалась к аббатисе и пригрозила уморить себя голодом, если сестры и дальше будут совать нос в ее дела. Угроза произвела должное впечатление, и Генриетту оставили в покое. Поэтому, обставив келью по своему вкусу, принцесса зажила в свое удовольствие. Время от времени ее навещали члены ее «домашнего кружка», через которых принцесса могла бы поддерживать связь с Арманом. Но, помня о вездесущих шпионах Его Преосвященства, зажав волю в кулак и приглушив чувства, Генриетта довольствовалась теми радостями, которые были ей предоставлены, и жила ожиданием свободы.
Единственным развлечением в ссылке для Генриетты и Элениты были прогулки верхом в окрестностях монастыря. Во время одной из них они наткнулись на следы недавнего столкновения.
