Человек скрылся из вида и был уже на достаточно большом расстоянии, а едкое чувство страха продолжало витать в пространстве. Я прислушался к нему и обнаружил, что оно не исчезает, а только растёт, причём принадлежит множеству людей. Помимо ужаса я уловил принесённый из-за гор порывом ветра запах крови. Именно той, что имел возможность вкусить в замке Тьмы. Сладкий, дурманящий аромат, наполненный огромной жизненной силой, распространялся быстро, словно кровь текла рекой, и манил, затмевая разум. Во мне проснулась неведомая до сих пор жажда, пробудившая основной инстинкт демона – убивать.
Не предпринимая попытки сопротивляться, я полетел на запах крови. Огибая рельеф горной гряды, я увеличил скорость. Жажда гнала меня вперёд, постепенно сводя с ума. Окружающий мир сменил краски и очертания, став красного, возбуждающего цвета. Я видел перед собой лишь тропинку в воздухе, образованную пьянящим благоуханием, исходящим от щедро растекающейся алой жидкости. Во мне будто всё умерло, словно душа уснула, и бодрствовал лишь инстинкт убийцы, требующий немедленного удовлетворения жажды.
Когда я оказался над равниной, запах крови усилился и стал настолько сильным, что из моего чрева стало вырываться рычание. «Убить! Убить! Убить!» – стучало в разуме, сотрясая тело и заставляя увеличить скорость.
С приближением к источнику крови я начал проваливаться в небытие, словно разум исчезал и вновь появлялся в реальности. Участилось сердцебиение, причём настолько сильно, что в голове призыв «Убить!» стал пропадать. Меня охватил жар от пробудившейся лавы. Внутри разгорелся настолько сильный огонь, что в аду Вельзевула, казалось, намного прохладнее. Но, помимо пламени, дала о себе знать и искра Света. Она вспыхнула, ослепляя меня, и я потерял ориентацию. Полёт прервался, и я грохнулся на твердь мира, покатившись кувырком, вспарывая его мягкую плоть внезапно обессилевшей ипостасью. Я не мог пошевелиться.
Распростёртого на равнине и совершенно обездвиженного, меня терзала лава и искра. Они выжигали во мне жажду и желание убивать, возвращая контроль над собой и телом. Свет гасил инстинкт убийцы, а огонь устранял его воздействие на разум. Почувствовав вновь тело, меня пронзила жуткая боль, будто меня разрывали на части.
Я встал на колени и схватился руками за твердь. Она была невероятно мягкой и податливой. Сжав кулаки и воткнув крылья в плоть мира, из меня вырвался не рык, а рёв раненого зверя. Я схватился за голову, и, не в состоянии справиться с охватившей меня болью, начал зачем-то разрывать твердь под собой, тем самым в неё погружаясь. И, что удивительно – боль стала отступать, словно мир впитывал её в себя. Свет искры и огонь лавы начали угасать. Через мгновение они так же, как и раньше, мерно горели во мне, задушив полностью демонический инстинкт убивать.
Я лежал на дне вырытой ямы, уткнувшись лицом в прохладную плоть мира. Крылья неуклюже торчали в разные стороны, будто были поломаны и выкручены. Когти на пальцах воткнулись в ладони. Вытекающая из ран чёрная, с лёгким свечением от лавы кровь смешивалась с рыхлой тканью тверди в моих руках.
Я медленно поднялся на ноги и расправил крылья. Вновь потоки сил потекли по телу, возвращая меня к полноценной жизни. Тело слегка покалывало. Раны на ладони быстро затянулись, а пролитая чёрная кровь мгновенно впиталась в твердь мира. Я вылез из ямы и принюхался. Запах крови всё также отчётливо чувствовался, но теперь не сводил с ума.
