На то, чтобы повторно засечь движение внизу, ушло минут двадцать напряженного кружения над сельвой. Ал уже начал подозревать, что они ошиблись и потеряли время, надо было бежать к гряде, но нет, Тим заметил беглеца. Ал резко скрестил руки над головой и тут же развел в стороны, одновременно выравнивая полет и отдавая приказ. Тим понятливо приотстал: если раб задергается и решит сменить направление, то он его встретит. Ян, наоборот, ускорился, одновременно снижаясь и показывая на прогалину впереди. Сесть можно и в зарослях, но лучше на пустом месте, тогда не придется терять время на спуск по деревьям и беготню между ними в поисках спрятавшегося беглеца. Надо только этого самого беглеца выгнать к прогалине. Ал показал, что понял. Роль основного загонщика досталась ему.
Заставить жертву бежать прямо в руки охотника было несложно. Ал резко снизился почти до самых макушек деревьев, одновременно распахивая крылья на всю длину и тормозя. Справа гортанно закричал Тим, подражая боевому кличу драконов, и Ал ответил ему тем же, попутно слегка зацепив крылом макушку тархи. Вышло шумно.
Раб ожидаемо завертел головой, отлично зная, откуда ждать охотников, заметил крылатых и задергался, пытаясь найти укрытие. Нырнул под поваленный ствол, сообразил, что его видно, тут же бросился к зарослям лиан, на полпути свернул, пытаясь стряхнуть преследователей с хвоста, и опять метнулся к лианам, явно веря в то, что ему удастся запутать крылатых. Но стоило Тиму тоже снизиться, как нервы у раба сдали окончательно, и он предсказуемо рванул вперед. Туда, где его уже ждал Ян. Слишком быстро, даже неинтересно.
С верхней террасы, с той, где остался наставник, было прекрасно видно охоту, и Ал понимал, что оцениваться будет не только скорость выполнения приказа, но и чистота. Если они быстро приведут раба, их конечно не накажут, но отрабатывать ошибки придется долго. Ал бегло глянул налево, убеждаясь, что Эр тоже выследил свою жертву и у него все нормально, уменьшил размах крыльев и, заложив круг, начал опускаться, четко заходя беглецу за спину.
– Именем Великого Ашера! На колени, энэ!
Раб бухнулся на колени даже раньше, чем кшари приземлились. И с размаху уткнулся лбом в землю, то ли демонстрируя покорность, то ли сразу подставляя под меч шею. Впрочем, мечи слеткам были не положены, а ножом удобнее горло перерезать, а не шею пилить, так что раб не угадал, надо было на спину падать.
Ал задержал дыхание, и крылья с едва слышным хлопком исчезли.
– Эй! Сопротивляйся! – возмутился Ян. – Мы чего, зря за тобой носились?
– Если он начнет сопротивляться, то нам его потом тащить придется, – резонно возразил Тим. – А оно нам надо?
– А мы его не сильно, ноги ломать не будем, – щедро пообещал Ян. – Только руки. Исключительно для профилактики побегов. Ну и чтобы активнее назад двигал.
Ал промолчал, презрительно рассматривая стоящего на коленях раба. Он понятия не имел, за что его отправили на рудники – за украденную у торговца лепешку просто бы на площади выпороли, раз рудники, значит, убийство или насилие, – но это было не так важно. Ал не понимал иного: почему раб? Почему не попросился на алтарь – смерть куда лучший выбор, чем ошейник. Энэ не имеет имени и прав, не человек и не животное, а что-то неважное, чья жизнь совершенно ничтожна. Великие не видят энэ и никогда не пустят их в Чертоги, они там не нужны, и если умереть, не сняв ошейник, то будешь вечность скитаться в сумрачном мире Арроха без права на помилование. Нет, алтарь точно лучше, ритуальный нож искупит грехи этой жизни, а в той, другой, рядом с Великими, можно попробовать заслужить их прощение.
