Он бы сейчас с удовольствием махнулся местами со всеми желающими, и пусть бы они ее всю ночь развлекали, но жрица вряд ли не заметит такую подмену. Хотя, возможно, и оценит.
Мэтт оглянулся и, болезненно поморщившись, свернул к припрятанной в кустах корзине. Идея была так себе, он вообще не хотел этого делать, но альтернативным решением было стукнуть жрицу по голове и связать. Сверху в корзине валялся хозяйственно спертый из прачечной чей-то пояс, и Мэтт сначала расстелил на земле его, а затем вытряхнул сверху все остальное. Два ножа, бухта веревки, бинты… Мэтт испуганно дернулся, обшаривая взглядом богатство, но тут же облегченно выдохнул: утащенная по случаю тыквина с настойкой боргара была на месте, как и флакон с концентратом. В каких пропорциях их можно смешивать, Мэтт даже не представлял, но подозревал, что обычная настойка на жрицу не подействует. Попытался вспомнить, сколько Мара добавляла концентрата в тот компотик, подумал, что кшари и так был по самые уши накачен боргаром, ему много и не надо было, и вытряс в тыквину оба флакона.
Вархи ждала в кладовке и при его появлении так плотоядно улыбнулась, что Мэтт засомневался в том, что он и после рассвета отсюда выйдет. Живым так уж точно не получится.
Жрица поманила его пальцем, и Мэтт дисциплинировано расплылся в улыбке, поднимая руку с зажатой в кулаке тыквой.
– У меня подарок! И, кстати, необычный.
– Что это?
– Тебе понравится.
«Главное, чтобы мне потом это все не разонравилось…». Мэтту вдруг малодушно захотелось сбежать в свой барак или, в крайнем случае, остаться в этой кладовке до утра. Еще днем он был уверен, что делает все верно, а сейчас… он уже один раз попробовал – и в результате погибло четыре человека. И если их схватят, то он сильно пожалеет, что чернявый не попал сегодня в него ножом. Но без него эти трое до дикой сельвы не дойдут. А когда их возьмут, выяснить, где они добыли нож, будет делом техники, вряд ли флотские будут молчать, когда им начнут отрубать руки и растягивать кишки вместо лиан. Так что какая уже, к ржавым кваркам, разница…
Вархи недоверчиво понюхала подарок, удивленно хмыкнула и сделала большой глоток.
– Ничего так… Где ты это взял?
– Там, – неопределенно махнул рукой Мэтт, не желая признаваться в своих алхимических экспериментах, – ты пей, должно быть вкусно.
Он понятия не имел, насколько часто настойки с боргаром оказывались на столах у жрецов – на рудниках он ни разу не видел, чтобы аштэ того Храма подходил к столу с настойкой, и, судя по тому, как оживилась Вархи, рабам его наливали чаще. Их было не жалко.
Вархи отхлебнула еще и, довольно улыбаясь, прижалась к Мэтту. Мэтт сглотнул, шалея от податливости женского тела, и постарался сосредоточиться на важном. Получалось так себе. Вархи изогнулась по-кошачьи, прогибаясь под его руками. Мэтт резко дернул ее за плечо, разворачивая к себе спиной. Получилось грубо, он так не хотел, но жрица откликнулась довольным стоном, и Мэтт подтолкнул ее под руку, заставляя сделать еще глоток. А затем потянул вниз, на заранее расстеленные пледы.
Микс из двух настоек подействовал медленнее, чем можно было от него ожидать, но все-таки подействовал. Мэтт, убедившись, что девушка крепко спит, встал и начал быстро одеваться, отлично понимая, что, если что-то пойдет не так – флотские его не дождутся, или патруль засечет, – никто уже не будет спрашивать, сколько лет этому рабу. И окажется, он своими руками расчистил себе путь к алтарю. Или – что может оказаться гораздо хуже, – к пыточному столбу. Потому что результат будет один, он же не кшари и вряд ли переживет пытки, а мучиться придется дольше.
