– Жалко ее…грохнут, – ответил Колышкин, сплюнув в марсианскую пыль. В душе он все еще продолжал жалеть о том, что отпустил понравившуюся ему девушку с членами экспедиции. Хотя прекрасно понимал, что поступить по–другому он не мог.
– Не грохнут, – возразил Левченко. – Вернется, вот увидишь.
– Жалко ее, – хрипло повторил Колышкин, словно не слыша своего товарища.
– Дождь, наверное, будет, – сказал Левченко, понимая, как ему казалось, что сейчас чувствует его товарищ.
– Дождь? – сержант Колышкин забросил оружие на плечо, и посмотрел на небо. Потом обвел взглядом марсианскую пустыню. Все выглядело чужим, зловещим и недружелюбным. – Давай окопаемся, – неожиданно предложил он. – Окопаемся и будем ее здесь ждать.
Его идея понравилась Левченко. Вдвоем они принялись активно рыть окоп. Они даже не задумывались над тем, откуда у них появилась саперные лопаты. Лопаты подбросили все те же пришельцы.
У них был свой эксперимент над примитивными биологическими существами. Левченко методично рыл окоп и почему–то все время думал о дожде, и о будущем урожае. О чем думал в этом момент сержант Колышкин, было неизвестно.
Глава 7
Магеллан, гений человеческой мысли, произвел на майора Фролову неизгладимое впечатление. Она буквально замерла, не в силах отвести взгляд от удивительного корабля. Формой Магеллан напоминал диск, с несколькими надстройками на серебристом корпусе, неизвестного ей предназначения. В диаметре корабль достигал пятидесяти метров. Ни дать ни взять, корабль пришельцев из какого-нибудь фантастического фильма.
Космический корабль с момента посадки, врылся наполовину в марсианскую почву и, как будто собираясь обосноваться здесь надолго, временами проворачивался, словно выдавливая для себя удобное ложе. На самом деле, буры под кораблем брали пробы почвы, в то время как химическая установка пыталась уже расщеплять марсианский лед на кислород и водород. Пока все шло за планом, и экипаж получил первые литры кислорода из марсианского льда.
Выглядел Магеллан потрясающе, но на Фролову, по некоторым причинам, о которых мы расскажем несколько позже, корабль все же произвел не такое сильное впечатление, как на любого другого обычного человека.
Вопреки ожиданиям Фроловой, встречать ее вышел не лично полковник Кайманов, как она того ожидала, а врач марсианской экспедиции Рейчел Вилфред. Высадив из марсохода Фролову, лейтенант Платов вместе с двумя бойцами отъехал немного в сторону, и остановился возле установленных на земле цистерн. В них, как в последствии узнала Марина Фролова, хранили добытый изо льда кислород.
Одетая в такой же серебристый скафандр, как и сопровождавшие Фролову бойцы спецназа, врач экспедии жестом пригласила Фролову проследовать в сборный домик, в котором временно размещался карантин и экспресс лаборатория. Так же помещение служило для осмотра бойцов, перед выездом на задание, и после возвращения, на предмет выявления травм или повреждений скафандра. Никто не хотел, чтобы на борт корабля проникла неизвестная людям инфекция. Разумеется, никаких форм жизни на Марсе обнаружено не было, но, как известно береженого бог бережет.
Обе женщины внимательно, и не без женского любопытства молча разглядывали друг дружку. В серых глазах Рейчел читалась настороженность, в то время как в глазах Фроловой легкая насмешка и ирония. Она заранее знала, какие последуют вопросы, и была к ним готова. Но врач экпедии повела себя неожиданно.
