Великая Герцогиня сидела в своем кабинете и слушала краткий доклад секретаря о текущих событиях. Наконец тот закончил.
– Восстание, восстание, опять восстание, – задумчиво проговорила Великая Герцогиня, постукивая фломастером по полированной поверхности стола. – За этот год это – уже третье.
– Так точно, – секретарь вытряхнул из пластиковой папки несколько листов. – Не желаете ли ознакомиться со списком причастных к мятежу дворян, пока-что избежавших какого-либо наказания.
– Желаю, – Великая Герцогиня взяла лист и небрежно пробежала взглядом по строкам. Потом подняла глаза и спросила: – А главный мятежник, ну, герцог Сайлас Ганивер?
– Он схвачен, и его жена тоже.
– А его брат?
– Ему удалось скрыться. К сожалению, у него слишком много тайных сторонников. Бунт вот-вот вспыхнет. Чернь бурлит. В Котловине Черных Скал целый лагерь мятежников. В их руках половина военных катеров и два корабля, остального оружия не счесть, им можно вооружить всех плебеев планеты.
– Он не посмеет! – Великая Герцогиня смяла лист и бросила на стол. – Я – потомственная правительница по прямой линии и никаким Ганиверам со мной не сравниться. Он трус и слишком худороден для трона.
– Он – любимец толпы, миледи, и с этим ничего не поделаешь, – секретарь поклонился. – Столица в опасности. Не сегодня – завтра мятежники…
– Мятежники всегда были в чести у плебеев, – в задумчивости пробормотала Великая Герцогиня, не глядя на секретаря. – С каким удовольствием я казнила бы этого Ганивера. По ниточке, по капельке крови… – Она мечтательно закрыла глаза, красивое лицо ее приняло мстительное выражение. – Может быть вызвать корабли с пограничной орбиты для подавления восстания?
– Никак не возможно, миледи, – секретарь опять склонился. – Мы оголим границу, и федералисты не замедлят этим воспользоваться.
– Ты прав. Что же делать? Не сегодня – завтра этот проклятый Семюэл Ганивер провозгласит себя Великим Герцогом, войдет в мою столицу, и плебеи будут орать приветствия и рукоплескать, когда он с помпой ступит на мрамор ступеней старинного Великогерцогского замка, – Великая Герцогиня нахмурилась. – Публично казнить герцога Сайласа Ганивера и его жену? Для острастки! Но нет, это вызовет лишь еще большее возмущение черни. Раненный зверь – самый опасный. Но и упустить Сайласа было бы очень обидно, ведь сколько ухищрений было приложено для того, чтобы он оказался в наших руках. Что же с ним делать?
– Позвольте подсказать решение этого вопроса, моя госпожа, – вкрадчиво сказал секретарь. – Я думаю, что его все-таки нужно отпустить. Ведь он – любимец народа и к тому же особа, принадлежащая к венценосному роду.
– Как? И ты с ними заодно? Чернь на всех перекрестках вопит о том же!
– Если всемилостивейшая госпожа соблаговолит выслушать своего покорного слугу до конца, то она снимет свое обвинение, – секретарь улыбнулся, но так, чтобы не злить Герцогиню.
– Так вот. Нужно, чтобы герцог Сайлас Ганивер оказался на свободе, и не путем побега, а по вашему личному распоряжению. А потом найдется бандит, который зарежет его в темном переулке, ну скажем это будет некий фанатик-анархист, ненавидящий вообще любую власть и ее отдельных представителей, в частности. Конечно это будет не так эффектно, как обезглавливание… Кстати, этого преступника, поднявшего руку на венценосную особу, можно потом казнить на Большой площади. Уверен, что это не только отвратит от Вашего Величества народный гнев, но даже несколько упрочит вашу репутацию мудрой и справедливой правительницы.
