С такими мыслями она дошла до деревенской площади и, постояв с минуту на перепутье, решительно направилась к полицейскому участку. И хотя совесть в виде выплывших из ее памяти голубых глаз, с умоляющей доверчивостью глядевших на нее, все еще продолжала колебать ее решимость, но чем ближе она находила к полицейскому участку, тем сильнее перевешивали деньги, обещающие безбедную жизнь.
На исходе второго дня испортилась погода. Хлестал ливень, дул порывистый ветер. Тучи как будто натыкались на горные шпили вдалеке и скрывали их в непроглядной, изредка разрывающейся и бесконечно клубящейся и изрезанной белыми прожилками серой мгле. Эмиль сидел в комнате. Бемби лежал у самых его ног и поджав хвост и насторожив уши, тревожно поскуливал при каждой новой вспышке молнии и почти одновременном раскате грома. Бет, не видевшая страшные всполохи, но тем не менее отлично слышавшая гром, взобравшись к нему на колени, и прижавшись всем телом, вздрагивала каждый раз от резкого звука.
– А ты ведь совсем не боишься грозы? – тихо шептала она ему. – Она только страшно гремит, а вреда от нее нет никакого?
– Конечно не боюсь, – Эмиль ласково погладил девочку на голове. – Здесь нет ничего страшного.
– И я почти не боюсь, – с этими словами девочка еще сильнее прижалась к его груди, пытаясь обхватить его плечи своими крохотными ручками. – Но почему этот дождик пытается нас напугать, так громко гремя?
– Этот дождик похож на козу, которая решила пободаться с другой козой. Тучки сталкиваются и получается грохот, – Эмиль улыбнулся и про себя подумал: «Как еще можно объяснить это явление такой малышке?»
– Наверное, это огромные козы. А дождик – это их молоко? – Беатрис почувствовала, что он улыбается, и тоже засмеялась, нежно дотрагиваясь до его лица пальчиками, чтобы убедиться в своей догадке. – Наверное у них есть такой же огромный пастух и большая – пребольшая собака, стерегущая их, чтобы они не убежали.
– Выдумщица – ты, Бет! Целую сказку про тучи сочинила.
За окном опять ослепительно сверкнуло и раздался такой сильный громовой раскат, что у Эмиля на секунду заложило уши, а собака жалобно заскулила, тыкаясь мордой в его ногу.
– Ой-ей-ей! – Бет вздрогнула, и Эмиль услышал, как бьется ее маленькое сердечко. – Мамы нет дома, а я по ней уже так соскучилась! Как ей там в деревне сейчас? Наверное, очень страшно одной, ведь у нее там нет ни меня, ни тебя, ни даже Бемби.
– Ничего, малышка, мама сейчас сидит у кого-нибудь в гостях и рассказывает хозяевам о чем-нибудь интересном, – Эмиль нахмурился, в душе у него что-то заскреблось от смутного неприятного предчувствия, но он подавил в себе этот страх и улыбнулся, чтобы чувствительная ладошка Беатрис не уловила в изгибе его губ беспокойство. – Мама переждет грозу и вернется домой к нам.
– Если бы она принесла леденцов! – мечтательно промурлыкала Беатрис. – Я так люблю леденцы!
– Я думаю, она обязательно принесет тебе чего-нибудь сладенького. – Эмиль взглянул в окно: небо значительно просветлело, и гроза подходила к концу. – А теперь нам нужно ужинать и ложиться спать.
Они поужинали и накормили собаку.
– А теперь в постель, – Эмиль взял девочку на руки и, отнеся в комнату матушки Марринг, посадил на кровать и снял с нее туфли. – Давай, укладывайся. Гроза уже прошла и из-за туч выглядывают звездочки, они подмигивают нам и напоминают о том, что пора ложиться спать.
