На второй день я снова стоял молча. Он был очень зол. Я видел, что он кипел внутри, потому что чувствовал себя очень униженным. Он не вызвал меня в кабинет, но я пришел к нему в кабинет сам. Он сказал:
– Я не вызывал тебя.
– Вам не хватило храбрости меня вызвать, – сказал я, – хотя вы хотели. Я видел это у вас на лице, в ваших глазах: вы кипели от гнева, и я подумал, что мне лучше прийти. Зачем мне ждать, пока вы меня вызовете?
– Кажется, тебе нравится бороться! – сказал он.
– Мне нравится все – в том числе и бороться.
Он стоял, поэтому я просто пододвинул его стул и сел на него. Он сказал:
– Что ты делаешь?
– Просто сижу на стуле.
– Это мой стул.
– На этом стуле не написано ничье имя. Стул – это то, на чем сидят, а вы в любом случае стоите. А я маленький мальчик. Я устал. Вы можете постоять. Вы достаточно сильный, – он был крупным человеком, очень высоким и мускулистым, – вы можете постоять. Это кажется более вежливым и правильным, что вы стоите, а я сижу.
– Послушай, – сказал он, – мы должны прийти к какому-то компромиссу, потому что таким образом ты разрушишь всю мою репутацию и имидж школы.
– Но я не верю ни в какие компромиссы. Я не хочу разрушать ваш имидж. Вы можете сохранять свой имидж, – я не разрушителен, – но оставьте меня в покое. Если вы это пообещаете, у вас не будет со мной никаких проблем.
Ему пришлось пообещать:
– Я никогда не встану у тебя на пути, делай все, что хочешь.
Он также вел один из моих факультативов. Он был ученым и преподавал химию. Я выходил, когда мне хотелось, не спрашивая его, и входил, когда мне хотелось войти, не спрашивая его. Он сказал мне:
– Это неправильно.
– Я же говорил вам, оставьте меня в покое, – сказал я. – Мы пришли к взаимопониманию. Если я вас спрошу, и вы скажете нет, я не собираюсь слушаться вашего нет, я все равно выйду. Поэтому, чтобы не подвергать вас такому смущению, я просто выхожу, не спрашивая, – просто чтобы сохранить ваш имидж.
Он был в растерянности.
Три года я был под его началом. Даже фотография, которую делают при выпуске из школы… Он был очень озабочен, появлюсь я на этой фотографии или нет, приду я или нет. Я не только пришел, но и привел с собой фотографа.
Он спросил:
– Но зачем ты привел с собой фотографа?
– Это фотограф, бедный фотограф этого города. Вы всегда вызываете фотографов из больших городов; в этом нет необходимости. Этому бедному человеку нужно больше работы, потому что я видел, как он продавал зонтики в сезон дождей, а летом – лед, содовую и холодные напитки. Но когда возникает малейшая возможность, он делает фотографии – на свадьбах или тому подобных случаях. Он бедный человек, и я хочу, чтобы с сегодняшнего дня он был нашим уполномоченным фотографом. Эта школа должна его уважать.
– Ну раз уж ты привел его… – сказал директор.
Бедный фотограф очень боялся, потому что его еще никогда никуда не звали. Я все ему объяснил – как что сделать, как все устроить… и он пришел в лучшем костюме и при всем параде. Директор встал в центре, вокруг учителя и все остальные, и он все сделал, как положено. И тогда он сказал:
– Готовы?
Я его подготовил.
Он говорил:
– Я должен оказаться достойным этого поста, достойным быть уполномоченным фотографом высшей школы. – Это было самое большое учреждение в городе. И вот он спрашивает:
– Готовы?
Затем он щелкает фотоаппаратом и говорит:
– Спасибо! – И все расходятся. И вдруг он говорит:
