Путь на Голгофу.В поисках исторического Иисуса - страница 17

(Лк 1:26–35).

Сам Иисус ни разу не упомянул о Своем чудесном рождении; Апостолы в проповедях так же не упоминали это чудо среди всех других чудес, хотя оно и доказывало бы особое отличие Иисуса от обычно рожденных людей. Марк ни словом не заикнулся ни о таком необычайном рождении Христа; то же можно сказать об Иоанне.

Понятие «непорочное» зачатие возникло в раннем христианстве под влиянием стоической философии, согласно которой нематериальная душа является основой праведного начала в человеке, а потому интимные отношения даже в браке являются исключительно похотью плоти, и, соответственно, воздержание от таковых является наивысшей добродетелью. Таким образом, при зачатии Иисуса никакого порока не произошло.

У Луки рождение Марией, так и оставшейся Девой, описано как «нашествие» на нее Духа Св. и «осенение» ее силой Всевышнего (Лк 1:35). В отличие от Луки, Евангелие от Матфея фокусируется на двух моментах, непосредственно связанных с использованием двух Ветхозаветных пророчеств: первое записано в книге пророка Исайи (7:13), а второе в книге пророка Михея (5:2).

Исполнение пророчества Исайи 7:13 описывают оба евангелиста. У Луки к Марии обращается Ангел Гавриил фактически со словами Исайи: «вот зачнешь во чреве и родишь Сына» (Лк16–31). В Евангелии Матфея Ангел, явившись во сне Иосифу, объясняет обстоятельства, предшествовавшие беременности Марии, которая является не следствием ее неверности, а потому, что «все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит…"(Мф 1:22–23).

Ситуация с браком Иосифа и Марии была весьма деликатной. Юная Мария, обрученная с Иосифом, покорно согласившись на рождение не от мужа, совершила просто героический поступок. Она не могла не знать, что у обрученной девушки, забеременевшей до брака, положение было очень опасным. Согласно Закону (Второзак.22:23–24), связь обрученной с мужчиной, не являвшимся ее женихом, коралась смертью. Если совершалось насилие, то жертву не винили, побить камнями полагалось виновника. Но как можно было применить этот закон, например, если виновник – римский солдат? А подобное случалось в то время довольно часто, и именно это мог предположить Иосиф. В любом случае, он не хотел предавать дело огласке. Однако, его желание отправить беременную Марию домой несколькими веками позже отразилось в Талмуде в виде легенды о незаконнорожденном сыне Марии и римского центуриона по имени Пантера. Отголосок этой легенды можно проследить, читая об оскорбительном ответе фарисеев Иисусу: «Мы же не от любодеяния рождены» (Ин 8:41). Параллельно это же сообщение (уже с прямым указанием имени Иисуса) приводится языческим философом Цельсом, отрывки из которого цитируются полемизирующим с ним отцом Церкви III-го века Оригеном в дошедшем до нас трактате "Против Цельса". Вероятно, подобные «намеки» Иисусу приходилось слышать неоднократно, и они не могли оказать влияние на формирование Его отношения к семье, к Тому, чьим подлинным Сыном Он ощущал себя, Кто был средоточием всего в Его жизни, Кого Он называл "Абба"…

… Чтобы исключить подозрения Иосифа, ему должен был явиться Ангел и пояснить, что его невеста беременна от самого Св. Духа во исполнение пророчества Исайи. НО даже после объяснений Ангела, Иосиф, взявший в жены беременную не его ребенком Марию, не стал публично провозглашать благую весть об исполнении пророчества, чтобы не привлекать внимание публичным сообщением о беременности жены от «Св. Духа». У Иосифа не было повода публично гордиться своей непричастностью к рождению сына и он, наверно, так бы и унес тайну в могилу. На людях же он вел себя как законный супруг Марии и отец Иисуса, которого все воспринимали как сына Иософа: «