– Э-э, парень, ты что? – опешила воительница. – Совсем одичал тут? Конрад, ты б сыскал ему невесту!
– Молод ещё! – снисходительно отозвался магистр.
Куда уж Арефе до него-то!
– Я видел в хрустальном шаре, как под тобою развели костёр! – прошептал взволнованно юноша.
– Ты взял мой хрустальный шар, не спросив меня? – нахмурился Арий Конрад. – Тебе что, не ведомо, что он от чужих прикосновений мутнеет?
– Мессир, – Арефа отпустил Демиру и покаянно развёл руками, – я потом отполировал шар листьями мать-и-мачехи…
– Он отполировал шар листьями! – фыркнул магистр, входя в дом. – Край света!
"А он сегодня в добром духе!" – с одной и той же мыслью переглянулись Демира и Арефа и поспешили следом.
– Переодень её во что-нибудь, – велел Арий Конрад, – и приходите в трапезную.
– Да, хозяин, – с готовностью отозвался юноша.
Каменная келья, где Демира, раненая, боролась за жизнь, вызвала тайный трепет в душе девушки. Она окинула взглядом перевёрнутый крест в изголовье кровати, восьмигранное мозаичное оконце, пропускающее в комнату последние лучи заката. Здесь ничего не менялось. Здесь остановилось время. Скала, в которой магистр Ордена Сов построил своё жилище, простоит ещё сотни лет.
Арефа самозабвенно рылся в сундуке, переворачивая горы одежды.
– Вот, – он протянул Демире мужскую рубаху чёрного полотна и широкие мужские шаровары, – думаю, тебе подойдёт.
Воительница без лишних слов сбросила мокрую одежду, (Арефа тотчас же опустил взгляд и отвернулся) и влезла в обноски магистра. Добрая материя, умело выткана, и шитьё искусное! Рубаха отделана тончайшей золотой нитью, с медными застёжками у ворота. Демира подвернула длинные рукава, подтянула штаны.
Арефа извлёк из сундука высокие сапоги и подал ей:
– Обуйся. Голову покрывать станешь? Тут и шапки, и платы.
– Мне причесаться бы, – Демира поскребла затылок, – эдак вшей себе напарю.
Юноша подал ей зеркало в резной оправе из слоновой кости и костяной гребень.
– Богатая поделка, – восхитилась Демира, оглядывая узорную ручку, – тонкая работа!
– Оставь себе, – сказал Арефа, – этого добра тут много.
Воительница присела на краешек кровати, расплела косы, принялась расчёсывать, расправляя в пальцах длинные пряди. Арефа не стал стоять над душой, вышел.
Демира порылась в сундуке, нашла моток шёлковой тесьмы. Ай, красота, сколько ж труда мастерицы в то плетение вложено! Жаль портить, платье бы по подолу обшить, да кто ту работу справит, да и кому то платье нашивать! Так без дела и истлеет. Надкусила зубами прохладный шёлк, оторвала два раза по локоть, перевязала одну косу, другую. Теперь и в трапезную можно. А где ж та трапезная? Должно, тот зал с мраморными колоннами, где она впервые увидела магистра в красном плаще и пляску демонов.
Она не ошиблась. Там за два месяца ничего не изменилось. Кованые подсвечники освещали залу. Тот же алтарь, те же старинные фолианты на массивном столе резного дуба, то же огромное каменное кресло. Только теперь в середине стоял ещё один длинный стол, уставленный серебряными приборами тонкого литья. За ним, облачённый в тот же красный плащ, чинно восседал Арий Конрад. По левую руку его сидел юноша.
– О! – восхитился магистр, увидев свою гостью. – Тебе идёт! Голову бы ещё замотать, и точно торговец с востока! Садись.
В темнице ей лишь раз принесли жидкой баланды из брюквы, и сейчас голодное нутро заурчало при виде накрытого стола. Демира схватила лепёшку, разломила, вдохнула тёплый хлебный дух. Голова кругом пошла.
