Запах крови и плесени, казалось, вновь наполнил его ноздри, а в ушах зазвучали последние слова Гара, завещавшего ему защищать племя любой ценой. Но теперь Рол был другим человеком. Тот испуганный мальчишка, дрожащий перед лицом смерти, вырос и возмужал. Он стал охотником, готовым встретить любую опасность лицом к лицу, готовым защищать свой народ до последнего вздоха, как и завещал ему Гар.
С этими мыслями, с образом умирающего вождя перед глазами и его последними словами, звенящими в ушах, Рол сделал глубокий вдох и решительно оттолкнулся от скалы.
– Рол лететь! – вырвался из его груди восторженный крик, когда тело рассекло воздух.
На мгновение ему показалось, что он действительно парит в воздухе, подобно тем орлам, чьи перья теперь лежали в его сумке. Ветер свистел в ушах, развевая его длинные волосы, сердце замирало от страха и восторга одновременно. Мир вокруг превратился в размытое пятно красок и звуков, время словно остановилось в этот миг абсолютной свободы и чистого, незамутнённого бытия.
Жар палящего солнца, обволакивавший тело Рола мгновение назад, внезапно уступил место холоду, когда его тело пронзило зеркальную гладь воды. Ледяная жидкость обожгла кожу словно тысячи крошечных наконечников копий, на мгновение лишив его ориентации. Но годы, проведённые в охоте, не прошли даром – первобытный инстинкт выживания мгновенно взял верх, и Рол мощными, размашистыми движениями устремился к поверхности.
Вынырнув, он судорожно втянул в себя воздух, чувствуя, как исстрадавшиеся лёгкие наполняются драгоценным дыханием жизни. И вдруг, неожиданно для самого себя, из его груди вырвался смех – глубокий, искренний смех облегчения, радости и победы над стихией и собственными страхами. Ужас перед затаившимися опасностями – острыми подводными камнями, голодными речными хищниками или смертоносными змеями – отступил перед ликованием выживания. Рол ощущал незримое присутствие благосклонных духов, защищавших его путь, и это наполняло его силой и решимостью.
Выбравшись на берег, молодой охотник не мог сдержать широкой улыбки, обнажавшей крепкие зубы. Его невероятное путешествие к гнёздам великих птиц завершилось триумфом, теперь оставалось лишь вернуться к соплеменникам и передать добытые с таким риском перья и кости Зараку и старому шаману. Он предвкушал, как загорятся глаза сородичей, когда они узрят эти сокровища, и как гордо будет звучать его голос, когда он поведает о своём приключении в свете вечернего костра.
Обсыхая на бегу под лучами заходящего солнца, Рол устремился к родным местам. Кожаная сумка с драгоценной добычей приятно оттягивала пояс, напоминая о выполненном долге и пережитых испытаниях. Однако радость от успешного завершения поручения омрачалась тревогой – охотник помнил, что видел с высоты орлиных гнёзд группы урхов, рыскающих по окрестностям. Эта мысль заставляла его чутко прислушиваться к каждому шороху леса и всматриваться в каждую тень между деревьями.
Его опасения оправдались внезапно и страшно. Из-за могучих стволов вековых деревьев выскочили несколько урхов – низкорослых, но чрезвычайно сильных дикарей с выступающими надбровными дугами и массивными челюстями. Их налитые кровью глаза дико вращались, а из перекошенных ртов вырывался нечеловеческий рёв, от которого стыла кровь.
Урхи бросились на Рола, размахивая грубо изготовленными, но от того не менее смертоносными копьями и тяжёлыми каменными дубинами. Их намерения были прозрачны как вода горного ручья – убить и пожрать, даже не утруждаясь приготовлением добычи на огне.
