– Спасибо за совет, Гром. Я помнить твои слова, – произнёс он. Затем, после краткой, наполненной значением паузы, добавил, глядя прямо в глаза соплеменнику: – А о том, кто быть вождь… мы говорить потом, когда костры гореть и ночные огни светить на небо.
С этими словами, полными скрытой силы и достоинства вождя, Рол развернулся и зашагал прочь, оставив Грома стоять в одиночестве. Фигура Грома застыла неподвижно, словно древний менгир, а его взгляд, полный противоречивых чувств, следил за удаляющейся спиной вождя.
Сердце Рола забилось чаще, предвкушая последние минуты перед долгой разлукой с той, что заставляла его грудь наполняться теплом, подобным огню очага в самую холодную ночь. Лия стояла у входа в их жилище, её стройный силуэт, очерченный угасающими лучами солнца, казался Ролу воплощением всего прекрасного, что было в этом жестоком мире.
– Лия, – тихо позвал он, протягивая к ней руки, покрытые мозолями от бесконечных тренировок с копьём и шрамами от схваток с дикими зверями.
Она обернулась, и её лицо озарилось улыбкой ярче самого яркого из костров племени. Лия бросилась к нему, словно молодая лань, и прижалась к его крепкой груди, вдыхая родной запах – смесь дыма, леса.
– Ты уходить, – прошептала она, подняв к нему глаза, полные первобытной любви, не знающей сомнений и полумер.
Рол нежно провёл огрубевшей от охоты и сражений рукой по её щеке, наслаждаясь мягкостью кожи, контрастирующей с его собственной, задубевшей от ветра и солнца.
– Да, но я вернуться, – ответил он, склоняясь к её губам. – Каждый день, когда мы быть вместе, мы создать новая жизнь.
Их губы слились в страстном поцелуе, полном обещания возвращения и надежды на продолжение рода. Маленькие, но сильные руки Лии скользнули по спине Рола, лаская его мускулистое тело, покрытое паутиной шрамов – немыми свидетелями его бесстрашия в битвах с врагами и хищниками.
– Я ждать ты, – прошептала Лия, когда они наконец оторвались друг от друга. – Каждый день, каждая ночь, пока ты не прийти обратно ко мне.
Рол крепко обнял её в последний раз, вдыхая аромат её волос, пахнущих травами и дымом очага, навсегда запоминая тепло её тела. Затем, с сердцем, тяжёлым, как камень для растирания зерна, он медленно отстранился и, бросив последний, полный щемящей нежности взгляд на любимую, направился к границе поселения, где начинался великий лес – обитель духов и опасностей.
Тень-волк, уже оправившийся от полученных в последней схватке, ждал его на опушке леса, преданно глядя умными глазами. Рол присел на корточки перед своим четвероногим другом, с которым делил тепло ночного костра и опасности охоты, и ласково почесал его за покрытым шрамами ухом.
– Прости, друг, но ты оставаться здесь, – сказал он с нескрываемой грустью в голосе. – Там, куда я идти, слишком много скалы и обрывы. Ты нужен тут, чтобы защищать племя.
Тень-волк, словно понимая каждое слово своего двуногого вожака, тихо заскулил и лизнул руку Рола шершавым языком. Молодой вождь в последний раз погладил верного спутника по густой шерсти и, выпрямившись во весь свой немалый рост, устремил решительный взгляд в сторону далёких гор, чьи вершины уже окутывались вечерней дымкой.
С глубоким вдохом, наполнившим его лёгкие запахом влажной земли и диких трав, Рол сорвался с места, и его натренированные годами ежедневных пробежек ноги легко понесли могучее тело сквозь густой подлесок. Лес вокруг него пульсировал первобытной жизнью, не знающей пощады к слабым и неосторожным. Лучи заходящего солнца, словно копья древних духов, пробивались сквозь плотную зелёную завесу листвы, рисуя причудливые узоры света и тени на устланной мхом и опавшими листьями земле.
