– Я понимаю, – ответила ей я, – что кажется, что ничего не исправить и все ужасно, но выход всегда есть.
– Да, – согласилась она, – на данный момент тебе нужно быть сильной.
– Но мне мама сказала, что я шлюха, – прослезилась я, – а шлюха не может быть сильной.
– Не сдавайся, – поддерживала она меня, – есть ли у тебя друзья?
– Нет, – плакала я дальше, – Есть ли кто-то у вас, кто может помочь с учебой? Я учусь плохо же.
– И где твой папа? – интересовалась у меня она.
– Папа умер, – сказала я ей.
– Сколько лет сестре? – уточнила она.
– Сестре как вам – 26 лет уже, – сказала я ей честно.
– Поверь, через несколько лет ты уже сможешь съехать от мамы, – обещала она мне, – начнешь свою самостоятельную жизнь, будешь двигаться к своим целям. Поставь цель и иди к ней несмотря на трудности! Все получится! Впереди тебя ждёт яркая жизнь! Если тебе трудно, пиши мне СМС на этот номер (дала мне визитку), мне это всегда помогало.
Я взяла эту визитку и не знала даже, что с ней делать. Пошла и дальше сидела на этих уроках. Было до жути скучно. Хотелось гулять и использовать свои любимые платья, а не этим заниматься здесь. Хотелось уйти, но я сидела дальше. Под конец урока меня позвала из класса женщина – тоже психолог. Её звали Лясинэ.
– Здравствуй, Марина! – поздоровалась она холодным баритоном, – для подростков, оказавшихся в такой ситуации, есть специальная реабилитационная программа ВДАтин. Найди их в интернете. Это программа для подростков из алкогольных и дисфункциональных семей.
– Мне не нужно, – сказала я ей, – у меня нормальная семья.
– Ты описываешь дисфункциональную семью, – констатировала она, меня не спрашивая, – есть ещё телефон доверия для подростков: 8-800-2000-122. Позвони туда, послушай, что скажут специалисты. Удачи!
Я стояла, смотря, как она уходит со спины. Эта прель меня порядком достала. Вонизм их постоянных убийств беспомощного перед ними раздавался даже в моей школе. Перемена. Болтаю с одноклассницей об обыденном и общностном, лишь бы не с ними:
– Да никуда она тебя не сдаст, – объясняла она, – это просто разговоры, а помимо плохой учёбы, как ты себя ведёшь?
– Я спокойно слушаю в свой адрес разные угрозы. А что? – уточнила я у неё.
– Мой брат тоже плохо учится, но от этого я на него не злюсь, – сказала она, констатируя надо мной семейную расправу, – Может не в учёбе дело?
– Я итак знаю, что это просто моя боль и их реакция на это, – объяснила я, – но они не остановятся от этого нюанса.
– Может ты хамишь, не слушаешься, не помогаешь, делаешь что-то крайне аморальное? – уточнила одноклассница.
– Вообще, да, – призналась я честно.
– Если да, надо признать, что у мамы есть повод злиться, и стараться исправлять себя, – начала она меня учить.
Мы подрались, но нас разняли мальчишки. Обошлось даже без синяков. Поволочились молча на полу и в итоге мы недисциплинированные.
Через два ещё урока мы ушли в столовую и купили по чаю с лимоном. Только мы обе хотели поболтать, к нам подсела наша школьная медсестра, начав опять всем известное:
– Марина, у Вас есть возможность рассказать о своих переживаниях другим родственникам? – поинтересовалась она.
– Я хочу умереть, а не рассказывать им о своих переживаниях, – объяснила я ей конкретнее, – у меня и родственников больше нет.
– Но Желательно рассказать дедушкам, – объяснила она, – Нужно чтобы помогли родственники мужского пола.
– Они бы меня зарезаться заставили, – объяснила я ситуацию, – и даже нож бы принесли.
