Следующие два дня я ела, смотрела какие-то фильмы (обязательно что-то пустое, что говорило о моем плачевном состоянии), ела, курила и по вечерам выпивала с Розой бутылку вина или водки. Мне было плохо, душу рвало, я ненавидела весь мир вокруг себя и даже Розу. Я знала, что так нельзя, ведь она мне просто показала правду, она обо мне заботиться, я живу у нее. Но, черт. Если бы не ее желание разделить ее горе по поводу ее козла, она вряд ли бы мне сообщила эту новость. Не знаю почему я так думаю, но в этом вопросе я ей не верила. Эгоистично, подло и низко было с моей стороны, но это был как раз тот момент, когда лучше сладкая ложь, чем горькая правда.
В третье утро я рано утром выбежала из квартиры, быстро чмокнув еще спящую в 9 утра Розу, и побежала на остановку, чтобы доехать до злостной и безжалостной работы.
Я работаю учителем. Кто бы мог подумать, правда? Но да, учителя и такие бывают. Они ругаются, пьют вино или водку, курят и грязно шутят. А еще могут любить человека одного с ними пола. Но это только, когда рядом нет детей. Я преподаю белорусский язык и литературу, но в жизни всегда говорю на русском. Не знаю, какого черта я так делаю, потому что искренне люблю свой родной язык и считаю, что мы все должны говорить на нем, но все никак не могу начать, потому что все вокруг меня все никак не хотят начать на нем разговаривать. И, да, осознаю и каюсь, что это всего лишь отмазки.
Я успела на работу. Приехала за час, чтобы разложить вещи и протрезветь после вчерашней водки (я выпила большую часть бутылки). Стала жевать оставленные на тумбе Розой мятные пластинки. Она на них кого угодно подсадит, но мне жалко тратить столько денег на какие-то штуки, которые жуешь пару минут (где-то внутри меня поаплодировал еврей).
Как же мне тяжело без нее. Без моей блондинки.
В последний раз ее видела три дня назад… Почему не звонит? Дома ли она? Мы живем вместе. Или жили? Простить ее нету никаких сил. Я никогда не думала, что увижу в ней блядь.
Спустя пару часов, когда я уже отвела пару уроков и меня от души задолбали шестиклассники со своими подростковыми недосказанностями и тайными влюбленностями, мой телефон требовательно запросил меня к себе.
Ощущение того, что это точно она у меня появилось сразу и мгновенно улетучилось, когда телефон предательски замолчал за пару секунд до того, как я успела ответить. Это звонила Роза.
Правда, я боялась, что она позовет меня к себе. Сегодня у меня в планах было добежать до дома, включить очередную пустышку называемую «комедийной мелодрамой» и залиться бутылкой коньяка, которая стояла на полке в нашем импровизированном баре и ждала лучшего часа. Увы, не во имя лучшего часа будет она испита. Я почему-от была уверена, что моей барышни дома точно не будет. Наверняка, она понимает, почему меня столько дней и ночей не было дома, иначе, если бы не понимала, трезвонила бы каждые полчаса и закатывала истерики со всхлипываниями и истошными криками, в которых я была бы абсолютным дерьмом, а она- паинькой.
Но стоило перезвонить моей соратнице в любовных проблемах, что я и сделала, закинув ноги на стол, откусывая яблоко, которое вчера успешно умыкнула из холодильника под потолок в прекрасной квартире. На другом конце провода гипер радостный голос почти прокричал:
– Вышла я такая за продуктами (я хмыкнула, потому что мы с ней изрядно опустошили запасы ее холодильника) и увидела под подъездом премилого рыжего кота. Как ты думаешь, мне его взять?
