– Слушай.
Я сперва не понял, но тут же пространство вокруг заполнилось голосами Заша и Пыли:
– Заш, а, Заш? Они идут.
– Вижу. Жалко Йоху.
– Да… Вот не подумали… Может, не нужно взрывать?
– А как? Ты хочешь, чтобы мы тут все погибли? Это же Молот Бака, как его рисуют! Если он нас увидит – погибнем все!
– Но Йохан не погиб?
– А Йохан сам душу дьяволу продал!…
Я понял, что они думали примерно о том же, о чём и я: спутники настолько не верили в свой план, что не понимали, как теперь поступить, когда чёрт уже почти угодил в ловушку. Я был готов пожертвовать собой, но осознал, что чёрт теперь откуда-то знал, о чём они говорят. Мерзкий скрипучий голос подытожил диалог моих союзников:
– Они намерены убить тебя.
Я понял, что план рухнул. Дьявол направил свой жезл в сторону, где прятались остальные заговорщики. Я лихорадочно соображал, как продлить себе жизнь хотя бы ещё на несколько минут.
– Это Пыля, – безумно шептал я. – Он пророк! Он знал, что вы придёте… Есть ещё много таких, я покажу где!
Вдалеке я увидел белый шар, вздымающийся из земли…
***
Комната была чистой. Рядом сидел грешник. Я понял, что это грешник, так как в комнату вошёл чёрт, схватил со стола череп другого чёрта и начал давить им незнакомца. Тот вяло сопротивлялся. Может, конечно, мне это лишь привиделось, так как в голове немилосердно звенело, и, стоило мне закрыть глаза, как перед внутренним взором вставал огненный шар, в котором, шипя, плавилась земля, испарялись деревья… и исчезали Заш с Пылей.
Грешник что-то шипел, отбиваясь. Я смотрел на него, втайне надеясь, что это один из моих погибших друзей или даже родных. Но нет, это был настоящий грешник, из тех, кого изображали на стенах больших соборов: с длинными, будто вытянутыми, ушами, узким, сплющенным ударами молота лбом, раскосыми глазами. Но тут я опять уснул, а проснулся с ощущением, что во сне понял нечто важное. Грешник сидел рядом со мной, похоже, ожидая, пока я очнусь. Одет он был в белые одежды, на которых должна была быть видна кровь, когда из него будут выбивать грехи. И тут до меня дошло. Похоже, что это была не голова, а…
Догадка словно долотом стучала в мозгу, слова Заша о том, что Молоты ведут себя как люди снова и снова всплывали в памяти. Я ни в чём не был уверен, кроме того, что на них по-прежнему кровь моей семьи. Я, всё ещё находясь между сном и явью, подумал, что если я отниму жизнь грешника, то худшее, что меня ждёт, – я займу его место. Так как место в Нижней Палате я себе уже обеспечил, я попытался напрячь руки под одеялом, а заодно ощупал набедренный карман. Я был ещё слаб, но по меньшей мере мог шевелиться и не был связан. Я тихонько застонал, чтобы привлечь внимание грешника, а когда он наклонился ко мне, ударил его Последней Надеждой, которую носил с пятнадцати лет. Удар пришёлся ровно в глаз. Глядя на раненого, который корчился в луже коричневой крови на полу, я в страхе шептал слова молитвы:
– Не мне возмездие, но Господу Повелителю, единому и всесильному…
Я поднялся и, пошатываясь, подошёл к столу. На нем лежал череп Молота. Я попытался найти на нём глаза, но их не было. С чувством, что делаю что-то непоправимое, я дотронулся до него. Ничего не произошло.
Тогда я взял его в руки – он оказался очень лёгким – и надел его себе на голову, понимая, что назад пути нет.
– Да не коснусь я в будущей жизни грешника, ибо сделавший работу дьявольскую станет Молотом и не уйдёт от Бака…
