– И что же?
– Почему ты здесь? Думаю, ты понимаешь, что мы – враги Шахриона и Империи.
– Это очевидно.
– Мы используем все представляющиеся возможности для того, чтобы раз и навсегда покончить с вашей страной, и, если это получится, убьем вообще всех, кого заподозрим в симпатиях к кольценосцам или поклонении Матери.
– Не получится, – с ноткой ехидства проговорил лич, – Лиги больше нет, думаю, ты это и без меня понимаешь. Страны эльфов – тоже. То, что Империя пока что слаба – вопрос пяти, максимум – десяти лет мирной жизни, которую вы нам дадите, никуда не денетесь.
Ритон чуть слышно скрипнул зубами. Скелет, как ни больно это было признавать, говорил правду. Те, кто откликнулся на его призыв, никак не тянули на новую Лигу, а Радения однозначно потеряна для них. Гашиэн отметал даже попытку договориться. Вероятно, с его наследниками и получится найти общий язык, но к тому времени Империя Тьмы закрепится на новых своих границах.
– Быть может, и не получится. Быть может – что-нибудь и выйдет, – аккуратно проговорил он. – Не узнаешь, пока не попробуешь. Вот только это все возвращает нас к самому началу разговора: верховный маг, какой смысл тебе предавать своего государя, мешая тем самым получить столь необходимые вашей державе годы передышки?
Все затаили дыхание, ожидая ответа и Гартиан не разочаровал их.
– Потому что он опасен. В первую очередь – для Империи.
– Как это следует понимать, о верховный некромант? – с удивлением в голосе спросила Могучая Олта. – Разве не Шахрион наголову разбил армии Лиги? Разве не он разобщил ее так, что куски некогда единого союза не могут даже толком сесть за стол переговоров? Разве не он, наконец, создал вам новую армию, возродил кольценосцев и взрастил сотни магов? Или, тебя тревожит пренебрежение императора к традициям?
– Ха, традиции… Несколько лет назад меня действительно это заботило. Как же: отдавать кольца не отмеченным Матерью, обучать всех чародеев как минимум двум школам магии, тратить ресурсы на замерших, вместо того чтобы клепать простых и понятных зомби. Теперь эти мелочи не значат ничего! Император был прав, а я ошибался. Времена меняются и традиции следует менять вместе с ними.
– Тогда в чем проблема?
Некромант не несколько мгновений задумался, как бы размышляя, стоит ли доверять столь важный секрет чужакам. Наконец, он ответил:
– Скажи, чародейка, ты знаешь, как погиб зрящий Ратриола?
Могучая Олта бросила короткий взгляд на эльфийку и Ритон последовал ее примеру. Та грустно улыбнулась, давая понять, что не имеет ничего против беседы на эту тему.
– Нет, о верховный некромант, но думаю, что его убил ты. У Империи Тьмы нет мага сильнее.
– Все так думают, – согласился Гартиан, – а Шахрион и не пытается их разубедить. Он прикончил зрящего эльфов в сражении один на один. Сам. Использовав жезл Безумца.
Эта новость породила в комнате мертвую тишину.
«Каким это образом он сумел сделать нечто столь невозможное»? – Ритон недоверчиво воззрился на некроманта. – «Ходят слухи, что в последние годы, Черный Властелин каким-то образом обрел могущество, но не столь же непомерное»!
Эти мысли вслух повторил Могучий Аран.
Скелет щелкнул челюстью – вероятно, он так смеялся – и перевел взгляд на эльфийку.
– А ты, звездорожденная, ты знаешь правду?
Та помрачнела и кивнула.
– Знаю.
– Не буду спрашивать откуда, мне нет до этого дела. Хочешь рассказать им?
