– Все ли готово к моей речи? – перевел император тему разговора.
– Да, владыка. Люди начинают собираться.
– Хорошо, тогда идем.
Центральная площадь города раскинулась перед самим дворцом, за третьим кольцом стен. В былые времена она использовалась как плац, сейчас же ее заполнили десятки тысяч горожан.
Шахрион окинул взглядом людское море, окруженное редкой цепью солдат в сюрко черного цвета поверх доспехов. Война началась, и легионеры добавили к кольчугам и бригантинам кирасы, наручи и поножи, которые до поры до времени приходилось прятать. Время настало, скоро можно будет покончить с играми и обрушить на врага всю мощь Империи. Но для начала ему нужно заставить людей драться, как в последний раз, не жалея ни имущества, ни врагов, ни собственных жизней. А для этого их ненависть должна переливается через край, отключая разум и чувство самосохранения. В городе уже появились первые беженцы и нашли приют немногочисленные выжившие жители Ривитена, доставленные меняющими лошадей солдатами, поползли страшные слухи. Настало время сделать следующий ход.
Стоило Шахриону взойти на мраморные ступени, как его заметили. Тысячи глаз устремились вверх, тысячи голосов слились в гул, тысячи тел замерли в ожидании.
Властелин поднял руку вверх, призывая подданных к тишине.
– Имперцы! – громко произнес он. Усиленные чарами, его слова облетели всю площадь, достигнув ушей каждого. – Мои верные подданные! Призываю вас к тишине, я буду говорить. Горе пришло к сынам Матери Тишины! Сегодня ночью исиринатийцы вероломно напали на нашу родину. Мы живем с ними в мире вот уже треть века, предали забвению славные победы предков, выполняем все требования, унижая собственное достоинство, и что же? Мы так и остались нелюдью, тварями, которых надо истреблять! – Тишина постепенно сменялась возмущенным гулом, значит, все идет, как нужно. – Ривитен разрушен, а все его жители, кроме немногочисленных счастливчиков перебиты! Все! Враги не щадили даже грудных детей! – Возмущенные вопли и проклятия разносились над толпой. Женщины плакали, а мужчины тихо зверели. Правильно, так и должно быть, продолжайте. – Чем же мы заслужили подобное? Они говорят – это наказание за наши злодеяния! Какие?! Мои дед и отец виноваты в том, что им приходилось защищать свои земли от орд варваров, подстрекаемых эльфами?! – Ложь, но сейчас и она сойдет. – Ваши предки виноваты в том, что сражались за свою Империю, свой народ?! – Простые слова, хорошо находят отклик в сердцах простых людей. С ними не нужно умничать, нужно понимать их и говорить то, что они хотят услышать. Ну вот, император, а сейчас самое главное. То, ради чего ты устроил весь этот цирк. – Я спрашиваю вас, сдадимся ли мы?!
Мгновение, это так мало и так много. Кажется, что в нем умещается целиком жизнь. Шахрион был совершенно спокоен – ошибки нет и быть не может. Слова, тон, громкость, все выверено до мельчайших деталей. Он ждал.
– Нет!
Дождался. Можно продолжить представление.
– Будем ли мы сражаться за свои дома и своих любимых?!
– Да!!
– Победим ли мы врагов?!
– Да!!!!!
Вопль, исторгнутый в едином порыве множеством людей, разорвал площадь и устремился к мрачным небесам, обреченно исторгающим воду на нерадивую землю.
Император дождался, пока подданные затихнут. Остался последний штрих и можно переходить к более важным делам.
– Спасибо вам. Обещаю вам, что ни я, ни армия не опустит оружие до тех пор, пока враг не падет. Но нам нужна ваша помощь. У легиона достаточно мечей, арбалетов и доспехов, у нас есть запасы пищи и воды, которых хватит, чтобы кормить двести тысяч человек целый год, но мало солдат. Поэтому, мои подданные, я не приказываю – я прошу. Прошу всех, кто в состоянии сражаться: мужчин, женщин, подростков, стариков. Примите участие в войне, помогите выбить дух из захватчиков. – Последняя сцена в спектакле – на глазах тысяч и тысяч людей император медленно, картинно становится на колени и склоняет голову. Он смиренно просит.
