– Миша был поздним…
– Я знаю, после трёх выкидышей сложно не обезуметь от счастья, но этим вы его только губите. С девочкой уже не так, хотя и её баловать надо бы поменьше. А парень… ему сложно. Мировоззрение ломать в таком возрасте больно и тяжело, но в его случае просто необходимо. Забери его оттуда.
– И что делать? Терять целый год?
– Пусть в армию идёт, ему там вправят мозги. Причём отдать надо без всякого блата.
– Да я с ума сойду, – воскликнула женщина. – Никакой армии.
– Решать тебе, – пожала плечами Кристина и почесала Честера за ухом. – Твой сын.
– Вот именно, мой.
– Я тебе совет дала, армия будет для него болезненным уроком, даже более болезненным, чем университет, но от неё будет толк конкретно в его случае. К тебе вернётся человек с более правильными представлениями и ценностями. Просто подумай об этом. А психолог ему особо не поможет, он слишком закрылся, дорогие клиники сделают всё только хуже.
– Я вообще перестала понимать, что происходит с нашей жизнью, всё так резко стало рушиться! Если это не проклятие, тогда что?
– У вас слишком много людей, которые вас тихо ненавидят. Вот и всё. Проколы на шинах, глупые аварии, битые стёкла и отменённые важные встречи – это всё мелкая месть тех, кого вы так или иначе обидели или оскорбили.
– Характер у меня, конечно, не подарок…
– Это ещё мягко сказано, порой ты абсолютно невыносима. Придя сегодня домой посиди в тишине и перевари мои слова. Вспомни, кем ты была, и по сути, являешься до сих пор. Чего добилась в жизни помимо финансово удачного брака?
– Удачного брака? – всплеснула она руками и принялась вытирать слёзы.
– Вот только не надо изображать удивление, будто и сама давно не догадалась, что у него любовница. Это не новость. Но я должна тебя расстроить их целых три. Его просто не хватает на тебя, возраст не тот.
– То есть он просто не…
– Да. Потому что удовлетворять трёх похотливых женщин не так просто в его годы. Плюс то количество алкоголя, которое этот мужчина потребляет. Ты бы записала его к врачу. Хотя, учитывая ваши отношения, тебе наверняка будет только на руку его образ жизни. Ведь если ничего не изменить, он умрёт года через три, лет пять максимум.
– Вот же ублюдок, – выдохнула возмущённая женщина, забыв про весь свой скепсис.
Тяжёлый запах боли и разочарования доносился как сквозь вату. Кристина откинулась на спинку кресла и тихо фыркнула, вызвав неодобрительную мину собеседницы.
– Зачем так распаляться?
– А это что должно значить? – скорчила она гримасу оскорблённой особы.
– То же отношение, те же измены, – сказала Кристина, грея руки об остывающий стакан.
Она узнала всё, что ей было нужно и вынырнула с Изнанки, привычно окунаясь в сырую промозглость реальности. Озноб прокатился по телу ледяной волной. Честер то опасливо косился на дамочку в кресле, то начинал деловито покусывать лапу.
– А вот этого я Марине не говорила, – процедила гостья напрягшись. – Откуда? Следили за мной?
Крис закатила глаза, поражаясь непробиваемости куриных мозгов. Ведь эта женщина целенаправленно шла за «магической» помощью, но упорно отказывалась верить в неё.
– Это прекрасно понятно, ты привыкла иметь дело с шарлатанами и жуликами. Не хотелось бы тратить впустую своё время и силы. Копаться в грязном белье занятие не из приятных, знаешь ли, удовольствия мне не доставляет.
– Но как ты это делаешь?
– А как ты дышишь? Я не собираюсь свою квартиру завешивать травами, амулетами и чучелами животных, чтобы быть достаточно убедительной. Хорошо зная Марину, должна понимать, что такая не станет портить свою репутацию плохими рекомендациями.
