– Извините, – ухватился Леонид за спасительную мысль, – но я по рассеянности не захватил с собой это противозачаточное средство.
– И откуда только такие забывчивые интеллигенты берутся? – возмутилась Вика и сама же ответила:
– Только из Советского Союза, коренные израильтяне никогда ничего не забывают.
– Ладно, парниша, получишь ты своё средство, только за дополнительную плату, – миролюбиво предупредила она.
– Простите меня, Вика, – наконец осмелился заявить Леонид, – хотелось бы заметить, что в объявлении описывается женщина с совершенно другими параметрами, да и комната там представлена как уютная.
– Послушай, парниша, – заорала вдруг Вика, – чего ты заладил про какие-то параметры. Что же касается уюта, то я тебе его предоставлю в том самом месте, из-за которого ты сюда пришёл. Понял или нет? Ты чего сюда притащился, из-за параметров или из-за секса? А секс я выдаю качественный, сейчас ты в этом убедишься.
Вика повертела перед носом Леонида латексовым презервативом и стала расстёгивать ремень на его брюках. Леонид резко отпрянул от неё и отчётливо пробормотал:
– Спасибо, Вика, но я передумал. Давайте в следующий раз.
Лицо Вики мгновенно покрылось багровыми пятнами. Она быстро накинула халат на своё голое тело и злобно прошипела:
– В следующий раз, парниша, ты будешь валяться на мусорной свалке, которая находится за этим домом. А сейчас, если хочешь сохранить свою интеллигентскую жизнь, то плати деньги и убирайся, пока сюда не ворвался мой сутенёр.
Леонид поспешно положил деньги на тумбочку и ретировался восвояси не солоно хлебавши.
Первый блин оказался комом, но ведь блины пекутся не в единственном числе. Как правило, второй получается лучше первого. Странно только, что испечь его помогла всё та же толстая Вика. Так уж случилось, что он столкнулся с ней на тель-авивской набережной. На этот раз Вика выглядела более импозантно, чем в своём замусоренном притоне. Видимо, непыльная работа там позволяла всё-таки пристойно жить. Порукой тому дорогая белая с розовыми полосами блузка, подчёркнуто небрежно затянутая в голубые фирменные джинсы, спадающие на её сиреневые кроссовки модной фирмы «New Balance». Кто мог подумать, что эта по внешнему виду успешная женщина, похожая на менеджера какой-то торговой фирмы, на самом деле работает в сфере продажной любви. Вика, тут же узнав своего незадачливого клиента, схватила его за руку и буквально затянула на террасу приморского кафе, возле которого они находились.
– Не волнуйся ты уж так, интеллигент, – пророкотала она, когда официант провёл их к столику, – кофе за мой счёт. Думаешь, если я проститутка, то во мне уже и капли совести нет. Я, всё же, чувствую себя виноватой за секс, который ты оплатил, но по собственной глупости не получил.
Леонид напряжённо всматривался в ярко-зелёную волну, ласкающую песок совсем рядом, и, не без удовольствия прихлёбывая своё эспрессо, думал:
– Чёрт знает что происходит! Надо же до такого докатиться: сижу в кафе с настоящей проституткой. Что у меня может быть общего с ней?
Где-то в глубинах своего подсознания он всё-таки понимал, что именно их объединяет: ключевым термином здесь являлось слово «секс», что в переводе как с английского, так и с французского обозначало «пол», разумеется, не паркетный и не линолеумный. Имелись в виду интимные отношения двух противоположных полов: мужского и женского. Представитель одного из этих полов желал этого интима в самых красочных его проявлениях, а посланник другого – продавал его не по очень уж и сходной цене. Размышления Леонида неожиданно прервала Вика. Она доверительно притронулась к его плечу и совсем тихо проговорила:
