Путешественники - страница 25
– Мне кто-нибудь нальет наконец вина? – нахмурилась Бьянка, Котов подхватил тяжелую темную бутылку.
После третьей бутылки Котов отпросился в туалет. В отделанное мрамором тихо журчащее убежище на первый ярус его молчаливо сопроводил Алекс, который на обратном пути как-то аккуратно исчез. Второе явление Котова пришлось на пылкую хмельную перепалку: ему поначалу казалось, что полощут любимых героев – гомосексуалов, потом решил – нет, скорее каких-то дальних, мутных родственников. Оказалось – пару местных кюре. Один окучивал приход в ближнем горном городишке Соспель, где бывала Изабель, другой – на побережье, в Ментоне, куда наездами в отпуска выбиралась Ингрид. Она в данный момент изрядно кипятилась:
– Ну что ты несешь? Что ты несешь? – она адресовалась Изабель. – Ну что он может посоветовать путного, если у него житейский опыт – ноль! Он не зарабатывал денег, не влюблялся, не растил детей! И он мне будет еще что-то плести о том, что контрацепция – это грех!
– О mon Dieu! Для тебя это еще актуально, как это прекрасно!
– Не язви! Ну, ладно мне, но если он будет это втюхивать моей семнадцатилетней Катрин! («У него не получится», – тихо сказал Венсан.) Что он вообще понимает?!
– Дело не в житейском опыте, дело в интуиции. У хорошего кюре должна быть хорошая интуиция. Потом я нуждаюсь иногда, чтобы мои действия кто-то оценил со стороны. Согласись…
– С попами нельзя говорить о сексе, но можно, скажем, о покупке недвижимости, – заметил Венсан.
– Да какая там интуиция! Там есть только злобноватое бессилие, ненавидящее все, до чего не может дотянуться! – отчеканила Ингрид.
– О! Да они просто очень разные люди! Отец Пьер – он, да, немного желчный, а наш отец Марк, наоборот, сердечный…
– Ты приведи хоть один пример, что кто-нибудь из них присоветовал чего-нибудь дельное!
Бьянка допила свой бокал, поставила его на стол и успокаивающе погладила Ингрид по руке.
– Можно я приведу? – пролепетал Котов, вызвав удивленную паузу. – В романе Мопассана «Жизнь» главная героиня страдала оттого, что муж отказывался ее оплодотворить… ну да, оплодотворить…
Он до этого долго вспоминал этот глагол и в итоге выбрал, кажется, не самый точный – fertilizer, отметив тонкую усмешку Бьянки.
– …Ну да, он не хотел детей, и… он не доводил дело до конца.
– Понятно, понятно, – уверила его Изабель.
– И она обратилась к кюре, поскольку больше было не к кому. И он ей посоветовал уверить мужа, что она уже беременна, что уже поздно предохраняться… Вот. Ну, то есть посоветовал ей изобразить радость, чтоб муж ей поверил и перестал предохраняться… И ей все удалось.
– Мы все это читали, – заметила Бьянка.
– Спасибо, Альбер. Но это литература, – холодно сказала Ингрид.
– Ну да, это литература, – согласился Котов, – давайте поговорим о литературе…
Изабель снова рассмеялась мягким грудным смехом.
– Вы прелесть, Альбер! – сказала она.
Венсан отпустил руку Ингрид.
– У меня тоже предложение, – он встал и как бы вознес свое смуглое лицо и стройную фигуру, обтянутую свитером, – пойдемте к бассейну. Охота искупаться!
– Да! Пойдемте! – подхватила Бьянка.
Сияющий голубой овал испускал едва заметный пар. Долговязая Бьянка быстро опустилась у края на корточки, напомнив голенастого кузнечика, плеснула водой.
– Изабель, она теплая! Ты подогревала? А Венсан не любит.
– Венсан у нас – юный эллин. Но все же не лето – ноябрь.
– В теплой воде я обычно хочу мочиться, – сообщил Венсан, стягивая свитер. – Никто не будет возражать, если я туда помочусь?