Путешествие для одного - страница 2

– По делу. Где Кирран? Его опыт и знания мне пригодятся.

– Сейчас подойдёт. Хочешь чего-нибудь?

– Нет. Ты ничего необычного не видела во сне в последнее время?

Верховная жрица покачала головой и внимательнее пригляделась к лицу Боудара.

– А ты?

– Поэтому и пришёл. Фольке и Радан тоже ничего не снили. Только я.

Атари кивнула. В комнату вошёл Кирран, поставил на стол поднос с питьём и предложил аресу стул. Тот как всегда остался стоять.

– Я видел во сне странный мёртвый мир. Чёрные горы, тёмный песок, серое небо, больше похожее на пустоту без цвета. Ни растений, ни ветра, никакого движения. Да, наверное, это было главное ощущение. Там ничего не двигалось. Песок лежал непотревоженным тысячи лет. Так мне показалось. И там был всадник в тёмном плаще. Он обернулся на меня и позвал за собой, а потом я понял, что это я сам. Он звал очень настойчиво, но я не смог двинуться за ним, хотя хотел, – Боудар сделал паузу, потому что Кирран и Атари переглянулись и, ему показалось, что-то сказали друг другу без слов. Он ждал, что они поделятся своими соображениями, но оба жреца снова молча смотрели на него и он продолжил: – А потом я слышал в утреннем тумане голоса из моего детства. Мой и другого парня, Геммара. Он погиб в девятнадцать лет, пробным в первом своём походе, и погиб глупой смертью – сорвался с горной тропы и свернул шею. Мы сожгли его там же, привезя прах, как всегда. Но, говорят, погибшие в другом мире не попадают в Синеву. Это так?

– Не всегда, – ответила Атари. – Для тебя прозвучит странно, но у них есть выбор, и его может сделать даже умерший дома в своей постели. И никто не знает, почему они выбирают так, как выбирают. Кто-то возвращается в Арракаду и проходит в Синеву, становясь частью общей памяти нашего народа. А кто-то остаётся в Междумирье.

– Что они делают там?

– Наши знания об этом довольно скудны, – кашлянул Кирран. – Иногда такие духи приходят к жрецам, чтобы предупредить о чём-то или передать послание. Если удаётся с ними поговорить, мы получаем немного больше понимания. Кто-то становится стражем перекрёстков миров, кто-то посланником, кто-то учит других людей или существ в других мирах тому, что узнал сам. В Междумирье много дел для того, кто больше не обременён телом. У Арракады тоже есть стражи внешних границ из числа наших древних героев, жрецов, магов. Они защищают нас от того, что нельзя победить мечом и копьём.

Боудар кивнул. Он догадывался об этом.

– То есть я могу предположить, что видение было попыткой Геммара связаться со мной доступным ему способом? И доступным мне. Хотя мог бы и присниться, – пожал плечами арес.

– Насчёт первого – да. А вот попасть в чужое сновидение не так уж просто, тем более в твоё, арес. Ты снишь много лет, и это освоенный твоей волей инструмент, он подчиняется тебе. Намного проще присниться тому, кто спит как попало, – улыбнулся Кирран. – Но ты можешь попробовать сам найти его через сновидение или транс.

Арес сделал несколько шагов туда и обратно по небольшому помещению. Остановился перед жрецами и спросил:

– А что с этим тёмным миром?

Кирран посмотрел на верховную жрицу, она помедлила немного и ответила:

– Ты точно заметил, что это мёртвый мир. Буквально. Это место для всех выглядит примерно одинаково. Умершие попадают туда и находятся в безвременье, пока не отправятся в своё посмертие – их забирают силы родного мира или жрецы. Это такое промежуточное, безучастное к тебе пространство. Мы называем его Навати́р. В других мирах я слышала названия Дуат и Нейтраль. Это всё одно и то же место. Там ничего не происходит, только открываются проходы для умерших.