– Вот загнул! – засмеялся Федя, давая мне ладонь, чтобы я по ней ударил. – Молодец ты…
Я, смеясь, слегка шлепнул по его ладони, продолжая говорить:
– Пытайтесь хоть иногда думать, а не только потреблять, как многие из нас. Ранее у нас часто критиковали страны Запада, называя их обществом потребления. А теперь почти то же самое и у нас.
– Ты что, коммунист? – удивился Федя.
– Нет, никогда им не был, – ответил я, – даже не сочувствовал этим вечным мечтателям из слоновой башни! Даже комсомольцем не был, кстати… Многие, как ни странно, ведут себя, как зомби, роботы, автоматически ходя на работу и обратно с нее домой, автоматически говоря и выполняя разные функции на работе и дома. Посудите сами: они есть живые трупы или просто они роботы!
– Роботы?
– Да, роботы, неживые, механические конструкции, как вам известно… А иной раз мы часто, очень часто вспоминаем про некоторых умерших людей, с которыми были знакомы ранее… Может, они тогда живут рядом с нами, они тогда живые, если мы постоянно вспоминаем о них и очень часто с ними мысленно общаемся? Даже иногда говорим им мы сами что-то, думая, что они нас слышат?.. Может, они тогда живые, если и вспоминают о них, думают о них, говорят с ними?!
– Ну, ты загнул!.. – вяло протянул Федя, почесывая затылок. – Философ по профессии?
– Нет, я менеджер по профессии и интеллектуал по сути своей, – ответил я.
– Оригинально он так говорит, – удивился Игнат.
– Если честно, не хотелось мне сейчас с вами разговаривать, уж простите меня за откровенность! – сказал я. – Но потом я решил кое-что рассказать, чтобы вы задумывались над происходящим, а не просто были потребителями только сегодняшнего дня! Ведь жизнь – балансирование на канате, где впереди – твое будущее, а сзади за спиной и особенно внизу – твоя смерть!
– Философ, – усмехнулся Игнат, – хоть сиди с карандашом в руке и записывай его афоризмы!
– Да, интересно говорит, – одобрил Федя, – только с нами пить не хочет…
– Что верно, то верно, – согласился Игнат, – не хочет…
– Вы меня слушайте, – продолжал я, – как в народной сказке говорилось: «Налево пойдешь – смерть найдешь, направо пойдешь – коня потеряешь».
– И что … что же нам делать?
– Что делать? Жить, заниматься своим любимым делом, если, конечно, оно есть у вас, любить и быть любимыми, хоть пытаться веселиться со своей семьей и друзьями, знакомыми, совершать подвиги или пытаться их совершать, если представится такая возможность… Мы с вами говорим почти о смысле жизни!
– В чем же ее смысл?
– Истина в вине! – усмехнулся Федя. – Выпьем?
– Истина в вине, как ранее говорилось, а не в водке, – заметил я, – я попытался вам ответить, что делать и зачем жить, надеяться, творить, созидать, создавать что-то…
Игнат махнул рукой, перебивая меня:
– Бред всё это… лучше выпей водки с нами? Вот тогда так хорошо на душе станет!
– Знаете, я не пью, сколько раз говорить, – недовольно ответил я, – чего тогда постоянно предлагать мне пить?
– А вот за выпивку я всех вас оштрафую! – услышал я рядом голос подошедшего тихо к нам милиционера. – Документы!
После внимательного изучения каждой страницы всех трех паспортов милиционер продолжал говорить, показывая на стаканы:
– Пьем в общественном месте?
– Я не пью, – ответил я.
– Ну, это надо еще доказать, – усмехнулся милиционер, – я вижу здесь три стакана…
И что в сумке?
Он начал рыться в сумке Игната, доставая оттуда две пустые бутылки водки, одну пустую бутылку пива и еще две, не открытые бутылки водки.
