А начну я всё же с того, что в понедельник, в 17.00 Виктор Иванович вернулся с дачи домой. Погода в Санкт-Петербурге стояла не по сезону летняя: была середина августа, воздух парил, на небе ни облачка, вода в Неве была около 20°С. Вова был какой-то квёлый. Возможно, езда на бешенной скорости в сочетании с автомобильными многочасовыми пробками – это и многое другое – было тяжёлым испытанием для молодого кобеля. Жена и сынуля вели себя смирно. Как ни странно, Нина Сергеевна больше молчала, что на неё было совсем не похоже. Обычно в семье она строила свои отношения с домочадцами на истеричном крике. Её постоянно что-то раздражало. В магазине её мог вывести из себя какой-нибудь нерусский, на улице портилось настроение от солнца или обилия людей, от грязи в городе и т. д., и т. п. Семья знала демона, чёрта в юбке, а на работе она была кроткой, как ягнёнок. Все знакомые пели Виктору Ивановичу дифирамбы в адрес жены, наивно полагая, что женщины бывают либо приятными, либо неприятными. А ведь стервозность в том и проявляется, что настроение и поведение меняется моментально и оно всегда непредсказуемо.
Несколько раз Нина Сергеевна прикрикнула на сына, ещё раз десять были выпады в адрес любимой собаки, ну и, разумеется, мужу досталось как обычно.
– Ну, всё, достала ты меня! – не вытерпел очередного выпада Виктор Иванович.
– Это как же я тебя вдруг достала, а? – парировала Нина Сергеевна.
– Да ты и мёртвого можешь в могиле достать своими криками! Что же ты всё время орёшь, а? – продолжал возмущаться Виктор Иванович.
– Это я-то ору? Да ты сам орешь, будь здоров как! Ты же не можешь спокойно разговаривать?! Ты же всё время орёшь, как баба истеричная!
– Да, правильно мне друзья говорят, что у холостяков проблем меньше, чем у несчастных женатиков!
И так длилось минут пятнадцать, пока не приехали к подъезду, у которого на скамейке сидели бабули.
– С дачи? – поинтересовалась любопытная соседка.
– Да вот решили вернуться на пару дней в город, – елейным голосом, с очаровательной улыбкой ответила Нина Сергеевна. – Да и у мужа есть кое-какие дела в городе…
– А, ну да, ну да, – поддакнула первой ещё одна сердобольная соседка-бабуля.
Вещи разгрузили быстро, а собака ожила и стала носиться взад-вперед, выказывая восторг и соседкам, и хозяевам, и случайным прохожим, которые с опаской проходили мимо здоровенного кобеля, подпрыгивавшего так высоко, что становилось страшно от учащенного дыхания и разинутой пасти, из которой торчали здоровенные клыки, в грозности которых никто никогда не сомневался.
– Так, я поехал на АЗС, надо заправиться, – буркнул Виктор Иванович и через несколько секунд был таков.
– Вова, а ты чего, как не родной? А? Ну-ка давай пописаем с тобой, – и Нина Сергеевна повела на коротком поводке собачку к кустам.
– Мама! Я порисую на твоём компьютере, хорошо? – спросил Никитка у Нины Сергеевны скорее просто так, зная, что и без спроса у него будет прекрасная возможность засесть за мамин компьютер и поиграть на нём в какую-нибудь игрушку.
Из гаража Виктор Иванович шёл прогулочным шагом. В левом ухе отчаянно работала гарнитура, телефон лежал в барсетке. Со стороны казалось, что мужик был немного того: сам с собой разговаривает, идёт неспешно и то и дело жестикулирует. А тем временем Виктор Иванович давал ценные указания Антону по программе отъезда на Селигер.
– Тоша! Ты скажи мне, пожалуйста, готов ли ты с Витьком к выезду из города в 10.00?
