Путешествие Магеллана - страница 10

Пигафетта попал во флотилию накануне ее отправления, и Магеллан взял его крайне неохотно. Он был зачислен запасным и явился в Севилью с рекомендательными письмами, испросив у короля разрешение участвовать в плавании.

Итак, ценой неимоверных усилий Магеллан добился осуществления своего проекта. К берегам Островов Пряностей отправилась экспедиция, в которой на паевых началах участвовали испанская корона, севильские купцы, видные чиновники Торговой палаты, сам Магеллан и его спутники, покинувшие родину в надежде на огромные барыши.

Об этом предприятии, которое было в сущности крупным и в достаточной мере рискованным «бизнесом», записки Пигафетты дают отчетливое представление, хотя автор их, как уже указывалось выше, не может претендовать на роль историографа первого кругосветного плавания[2].

Записки Пигафетты не позволяют шаг за шагом восстановить маршрут экспедиции и намечают лишь в общих чертах, в грубой схеме, последовательность главнейших событий. D книге Пигафетты много пропусков и пробелов. Этот юноша был скорее свидетелем, чем участником, знаменательных происшествий, причем многие из них (например, мятеж в бухте Сан-Хулиан, раздоры и усобицы на кораблях, столкновения испанцев с туземцами) либо остались вне поля зрения Пигафетты, либо получили в его записках недостаточное освещение.

Отметим также, что у Пигафетты не приводятся данные о курсах флотилии, крайне запутанна в его записках вся географическая номенклатура. Пигафетта в вольном стиле передает воспринятые на слух местные названия и имена, широко пользуясь при этом различными версиями Марко Поло, Лодовико Вартемы[3], португальских и испанских мореплавателей.

Следует иметь в виду, что Пигафетта, плоть от плоти человек своего века и своего класса, наблюдая и описывая неведомые дотоле страны и живущих в них людей, невольно придавал всему наблюдаемому черты хорошо ему знакомого общественного устройства и быта. К тому же он обращал внимание главным образом на внешнюю, подчас даже на парадную, показную, сторону жизни коренного населения заморских стран. Описанию всевозможных церемоний и процессий, деталям придворного этикета туземных царьков он уделяет больше внимания, чем материальной жизни, обычаям и нравам обитателей Южной Америки и островов Южного моря.

Чтобы дать читателю представление о маршруте экспедиции, ее целях и средствах, которыми цели эти достигались, необходимо привести краткую характеристику пути, пройденного кораблями флотилии.

Флотилия, покинув 20 сентября 1519 г. Санлукар-де-Баррамеда, аванпорт Севильи в устье Гвадалквивира, и пройдя Гибралтарский пролив, взяла курс на Канарские острова. От Канарских островов к берегам Бразилии можно было либо идти непосредственно на юго-запад, либо спуститься вдоль африканского берега к югу до островов Зеленого Мыса и далее повернуть на запад. В этом случае корабли могли использовать попутные течения и ветры (северо-восточные пассаты). В ротейруш (лоциях) португальских мореплавателей рекомендовался именно такой маршрут, и его придерживались те португальские суда, которые направлялись в Бразилию, и те, что шли в Индию. В последнем случае корабли от островов Зеленого Мыса отклонялись далеко на запад и почти у самых берегов Бразилии меняли курс, следуя далее на восток-юго-восток к мысу Доброй Надежды[4].

Магеллан, несмотря на возражения Хуана де Картахены, взял от Канарских островов курс на юг и, дойдя до широты северного берега Гвинейского залива, повернул на юго-запад.