Послышались возгласы протеста. Ириша, Марк, Кирюха, Эд и даже тётя Настя с дядей Геной были против. Тая соблюдала молчаливый нейтралитет. Гриша по одному её взгляду понял, что молчит она только потому, что не желает вставать к нему в оппозицию.
Неожиданно его сторону приняла Сонечка. Она и до этого что-то пыталась сказать, но её голос смешивался с остальными.
– Я приехала сюда, чтобы узнать что-то новое. Раз Гриша говорит, что идти можно и тренироваться можно и что новички справятся, – я ему верю.
Её слова вызвали ответную волну возмущения. Тем не менее противостояние дало трещину. Следующей «сломалась» Иришка, за ней – Эд. Тётя Настя держалась до последнего. Она, как никогда, верила в свою правоту. Муж преданно поддерживал её. Двое против семи. Сражение проиграно. И тётя Настя сдалась.
Тренировка представляла собой краткое объяснение поведения на катамаране и обязанности каждого из команды. На суше Гриша показал, как обращаться с веслом, как заходить на катамаран и пристёгивать страховку.
Судно спустили на воду.
Волны играли им, как игрушкой.
– Греби! – скомандовал Гриша.
Каждый гребок удалял экипаж от берега. Мрачное молчание владело командой. Эд неприязненно морщился, когда брызги воды с весла попадали на его одежду. Холодные пятна влаги расползались по ткани, хлюпали в ботинках.
А Соня смеялась, когда янтарные волны перехлёстывали через баллон катамарана и накрывали колени. Игра с водой веселила её. Вода пенилась за бортом, и Соня с удовольствием вдыхала камфорный запах студёных вод.
Команда училась грести, рулить, разворачиваться.
Мышцы разработались, налились тяжестью.
Эд уныло глянул в глубь тёмных вод и вздохнул. Гребок за гребком.
«Сколько ещё может длиться тренировка?» – мрачно думал юноша.
Марк залихватски толкал веслом воду. Ему нравилось, как играют мышцы. Вода каплями стекала по широким скулам.
Марк – сын небогатых родителей: учителя физики в школе и воспитательницы в детском саду. Сестра – года на три младше, но это отдельный разговор. Марк знал, что его семья интеллигентна и добропорядочна. Родители всегда доброжелательны, вежливы, как деревянные болванчики, как ненастоящие. Будто не люди, а пустой фантик, в который забыли положить конфету. Их жизнь – блёклая, пресная, состоящая из срисованных под копирку дней – пугала Марка. Он-то знал, что есть в мире настоящая жизнь: острая, сладкая, как на краю лезвия. Такая жизнь может быть только во всепоглощающей страсти к власти. Любовь, ненависть – чувства бледные по сравнению с чувством упоительной власти.
Гребок, ещё гребок. Тело налилось силой. Настоящий властелин силён и телом и духом. Он – Марк – настоящий. А его родители – нет. Наверное, поэтому они такие хрупкие. И Марк берёг их как умел. А ещё в Марке жил страх. Парень знал, что у его страсти есть и обратная сторона – когда власть берут над тобой.
Ещё гребок и ещё. Марк подчинял только слабых. Тех, с кем даже бороться не нужно. Устроить засаду, выждать жертву… И делать с попавшимся всё что угодно. Главное – чтоб никто не увидел, никто не узнал. Некому тогда будет и осудить.
– Хорошо! После обеда пойдем на остров! – наконец объявил Гриша.
Дождь в одно мгновение – как по щелчку пальцев – прекратился. И выглянуло улыбчивое солнышко.
Свободное время пролетело незаметно. Во время обеда Иришка обнаружила, что потеряла серёжку. Она долго искала её, ползая по земле.
