Путешествие в мир внутренний и внешний. Регрессия как способ изменения своей жизни - страница 9

– Кто они? – женщина сделала вид, что не понимает, о ком речь, и увидела, как в дом вошли остальные солдаты.

– Сбежавшие еврейские дети, – пояснил мужчина, ещё сильнее сжав огромную ладонь. – Мы обошли все дома. Остался только твой.

– Я не знаю ни про каких детей, – заплакала Инга.

– Говори, – рявкнул немец и ударил женщину головой о кирпичную печь.

Инга закричала. Подёрнутые лёгкой сединой волосы пропитались кровью.

– Я ничего не знаю, – храбро повторила она.

– Хорошо, – ухмыльнулся мужчина.

Он дёрнул её так, что клок волос остался в его руке. Затем он повалил женщину на пол и принялся жестоко пинать. Носки сапог беспощадно вонзались в её рёбра, ломая их. Инга душераздирающе кричала.

– Обыскать дом, – приказал он, когда женщина стихла.

Инга думала, что ей удалось надёжно замаскировать вход в подвал, но она ошибалась.

– Ганс, мы нашли их, – довольно произнёс самый молодой из военнослужащих.

Ганс, тот самый, который десять минут назад беспощадно избил хрупкую женщину, пришёл на зов своих коллег. Они вытащили из подвала детей и девушек.

– О, так тут ещё и трофей для нас, – Ганс жадно посмотрел на Барбару. – Ну привет, красотка, – мужчина провёл по её лицу рукой, оставив пятна крови с волос Инги.

Недолго думая, Барбара плюнула в него. Повисла пауза. Немец вытер слюну с лица и отвесил девушке звонкую пощёчину.

– Не трогай её, – истошно закричала Каролина.

– Выбросите отсюда эту малолетку и возвращайтесь, – приказал Ганс.

Двое солдат схватили упирающуюся и отмахивающуюся от них девочку. Они унесли её на кухню. Бросили, словно мешок, рядом с бездыханным телом Инги и, заперев дверь, ушли.

Каролина кричала и билась в дверь. А затем пыталась привести в чувство бабушку, ещё не осознавая, что та уже никогда не поднимет век. Девочка слышала, как раздались четыре выстрела, предназначенные для еврейских детей. Слышала плач и крики любимой Барбары. Каролина понимала, что они били и насиловали её.

Издевательства продолжались до рассвета. Когда солнце встало, солдаты вывели девочек на улицу. Барбара была полностью нагая. На её когда-то идеальном теле не осталось живого места. Синяки и кровоподтёки покрыли его. Прекрасные черты лица превратились в непонятное кровяное месиво. Волосы были острижены.

Во дворе дома Инги девочек дожидались две петли.

Каролина плакала. Полностью уничтоженная морально и физически Барбара нашла в себе силы и взяла сестру за руку.

– Тихо, моя девочка, – прошептала она, с трудом расцепив губы, на которых запеклась кровь. – Всё будет хорошо. Значит, так надо.

– Почему, Барбара, – всхлипывала Каролина. – Почему так надо? Мы же ничего не успели.

– Да, самое обидное, что я так и не рассказала тебе о медицине, ничему не успела научить тебя, – мужественная Барбара ещё нашла в себе силы улыбнуться. – Но ничего страшного. Я же обещала, а я держу слово, – она сжала руку сестры настолько сильно, насколько ей позволяло её состояние.

– Хватит болтать. Вперёд, – один из солдат подтолкнул сестёр к виселице.

Жизнь, которую увидела Екатерина, дала ей чёткий и ясный ответ на вопрос об отношении ко мне. Скажу больше, из воспоминаний Кати стало понятно, почему она выбрала именно наш институт. Ведь когда-то я пообещала ей, что дам все знания, которыми владею сама, и вот… я сдержала своё обещание.

Проблема, с которой Инга обратилась ко мне, заключалась в её отношениях с бывшим мужем. Они развелись и проходили судебные тяжбы, связанные с детьми. Муж намеревался забрать у Инги детей, но, по мнению самой женщины, он это хотел сделать не потому, что они были ему нужны, а чтобы принести боль Инге и её родителям. Бывший супруг не всегда был таким жестоким. На его сознание и поведение сильнейшим образом повлияли запрещённые препараты. В браке с ним пришлось пережить многое: от психологического до физического насилия. Он пытался и Ингу подсадить на яд, что медленно разрушал его самого.