Я уже говорил о Сархине и Армази на юге и западе от Мцхеты. Прямо на север простирался обширный квартал Самтавро, узнаваемый в наши дни по прекрасной одноименной церкви, находящейся в 300 или 400 шагах на северо-запад от митрополии(14). Именно Мирдат, правивший от 364 по 379 гг., заложил первые фундаменты этого здания рядом со скромным святилищем Святой Нинон. И поскольку она разделила ту же участь, что и митрополия при Тимуре, то Александр ее повелел восстановить одновременно с митропоией. Стиль архитектуры, расположение плана, использовавшийся камень, работа, украшения – одни и те же для обеих церквей и доказывают факт. И только пропорции Самтавро меньшие.
Если эта церковь немногим и кажется более древней, чем митрополия; если стены и покрыты лишайниковым мхом; то лишь потому, что за ней не столь часто следили, нежели за другой, подвергшейся полной реставрации в начале восемнадцатого столетия. Она выглядит более обветшалой и изъеденной. Снаружи ее нет надписей; я не увидел их и в интерьере.
Старая монашка, занимающая со своими спутницами, столь же возрастными, что и она, старые лачуги, прислоненные к квадратной стене, окружающей церковь, мне открыла врата: говорят, что здесь похоронен царь Мир, правивший в 730 году от Рождества Христова.
Она меня сопроводила затем в святилище Святой Нинон, находящееся в нескольких шагах на восток от абсиды, также примыкающей к стене ограды. Здесь я увидел лишь малую разрушенную часовню шириной в дюжину шагов; ее грубое сооружение несет следы глубокой древности. Пока квартал Самтавро служил карантином против племен Кавказа, святилище Святой Нинон превратилось в аптеку.
Наконец, моя старая и любезная монахиня указала мне в юго-западном углу двора на здание, наполовину разрушенное… Вот дворец Гургаслана, по ее словам, и в ее глазах запечатлелась гордость, которую она почувствовала при воспоминании об этом знаменитом царе.
Стена, окружавшая церковь и непосредственно соприкасавшаяся с фортификационными сооружениями крепости Самтавро, часть которых выходила на гору Сархинети, была укреплена квадратными и круглыми башнями.
Вот то что осталось от Мцхеты на правом берегу Арагви; эта столица располагала также предместьем на левом берегу: Арагви здесь можно переходить вброд в теплое полугодие – тогда река представляет собой легкое сообщение с восточной областью. Этот городской район примыкал к крутой высокой горе, одной из отрогов Зедадсени, разделяющей долины Арагви и Иёра.
На вершине горы возвышается древняя церковь Степан-Цминда, называемая иначе Чачуис-Закдари, то есть Церковь Брони или Джварис-Монастири – Монастырь Святого Креста(15). Она предстает издалека внушительным образом, почти как старинная церковь Метеки в Тифлисе: я не имел возможности ее посетить, а потому позаимствовал в дневнике господина фон Штевена описание, которое он ей дает от 19 октября 1804 года. Оно предлагает нам интересные подробности, которые за более чем 30-летний отрезок времени могли сильно измениться.
Господин фон Штевен положил четверть часа на то, чтобы взобраться на гору. «Церковь, – пишет он, – целая, но все вокруг разрушено и покрыто деревьями. Вопреки греческому обычаю большой алтарь находится посередине храма, в нише которого изображен Иоанн ὃ θέολογος, как это читается рядом по-гречески. Я не заметил другой надписи в церкви. Алтарь на востоке был покрыт хлопковой тканью; последнее означало, что здесь еще совершались богослужения.
