Линии бесконечных торговых точек, маленьких магазинчиков со всевозможными товарами, ломящимися прилавками – все это создавало иллюзию кипящей жизни. И, в принципе, этой иллюзии поддавались все вновь прибывшие туристы. Назовем и нас вначале туристами, т.к. мы были и в Индии, и в ашраме впервые.
Мы приехали развлекаться!
Ну, были мы в «турцияхяпонияхкитаях», и в Индию съездим-ка…
Машина медленно ехала по территории ашрама, и мы погружались в этот ритм. Контраст между внутри/inside/инсайд и снаружи/outside/аутсайд был очень ярким. Когда переступаешь границу главных ворот, то возникает ощущение, что там – все прелести социума: боль, страх, эмоции, соблазны, а здесь – мир, тишь и благодать…
И это ощущалось почти что на физическом уровне.
Вот нас и стало трясти, когда мы въехали в этот мир мира и покоя…
***
Наша машина подъехала к норду номер восемь.
Нордом назывался корпус – современное пятиэтажное здание. Их в ашраме вроде двенадцать, не помню. Также в ашраме, как мы потом узнали, были так называемые шэды – это некие пространства/помещения, в которых люди спали на полу – ряд за рядом. Это, конечно, для совсем продвинутых людей, желающих и готовых полностью отойти от благ цивилизации.
Мы вышли из машины и зашли в здание. И тут нас остановили севадалы, которые были на каждом углу. Куда не брось взгляд, везде ходили дядечки в белой одежде и голубых галстуках.
Оказывается, при входе в здание нужно было снимать обувь, и оставлять ее там же, прямо как в мечети. Мы конечно, опять растерялись, но подчинились просьбе/приказу.
Первая мысль, которая возникла в голове: «А как же наши ботинки, вдруг кто украдет?» – тихо сидела в голове. И я вдруг вспомнила про свою подружку, которая столько времени не проявлялась на внешнем плане. Неужели это были галлюцинации, связанные с усталостью? Дай бог, конечно, не хватало мне еще общаться со всякими летающими призраками.
По правую сторону от входа, параллельно к стене, стоял длинный стол и за ним сидели два человека. Один мужчина, который сидел левее, был очень пожилой, а второй ‒помладше. Они молча разглядывали нас, как мне показалось, целую вечность.
– Паспорт и билет, пожалуйста, – нарушив молчание, спросил тот, который постарше.
Я достала свой паспорт из сумочки, и Макс тоже.
Мы протянули паспорт нашему старичку. Он взял паспорта и, не поднимая глаз, стал внимательно рассматривать сначала содержимое моего паспорта, а потом открыв второй, паспорт Макса, и его.
– Муж и жена? – не поднимая глаз, неожиданно спросил он.
Мы окаменели. Повисла пауза.
Вдруг, откуда не возьмись, из стены, так застенчиво, вылетела моя подружка, и бросила в воздухе камешки.
Камешки, кружась в воздухе, перевернулись несколько раз, и я не заметила, на какой цифре они упали на стол к нашим севадалам.
В этот момент моя подружка намерено пролетела мимо моего уха, и, скривив мордочку, сказала мне: «Ну, и что ты собираешься делать? Совесть еще не мучает? Думаешь, я исчезла? Даже не надейся!»
Опять она?! Или это моя усталость?! Я отмахнулась от нее, как от мухи. Все сделали вид, будто не заметили, что я сижу, и размахиваю руками в помещении, где нет ни одного насекомого.
