6
Сил идти на речку чтобы ей показали, по словам Саши, их ванную комнату, у Вики совсем не было.
«Хорошо что есть на свете влажные салфетки», блаженно думала Виктория, приходя в себя лежа поверх спального мешка на выделенном ей месте в «волосатой» комнате. Ей выдали и спальник и вкладыш к нему, однако сил возиться с этим добром у Вики совсем не было.
«Потом сделаю, может, завтра. Ничего со мной не случиться, если сегодня посплю так». Перед тем, как дать себе окончательно отключиться, Вика решила дойти до страшного сооружения в виде ямы с досками. По дороге обратно она была остановлена решительно настроенной рыжей Сашей.
Вика, вы обязательно должны пойти на костер! Там все собираются! Пойдемте, пойдемте!
Саша, видимо, тоже решила взять Вику под свою опеку и не дать ей заскучать. Скучать Вика не собиралась, так как глаза ее уже слипались – дала о себе знать и долгая дорога, и волнение первой встречи с новыми людьми, и тяжелый рабочий день. Тем не менее, не унывающая Саша взяла девушку за руку и потащила за собой. Вика попыталась было упираться, однако поняла, что это бесполезно и подчинилась недюжинному натиску своей рыжеволосой опекунши.
На небольшой поляне было оборудовано место для костра – посередине кострище, в котором весело потрескивал огонь, а вокруг него уложены бревна, на которых расположились археологи, наслаждающиеся отдыхом после тяжелого трудового дня.
По мере того, как спутницы приближались к костру, все громче и громче слышались голоса. По-видимому, о чем-то спорили, только было непонятно, о чем.
– Француз!
– Немец!
– Я тебе говорю француз, они всегда французов нанимали!
– Да немец же, фамилия Лагарп явно немецкая!
– Ой, мало ли фамилий…
– О чем спор? – вмешалась Саша.
– Саш, ты помнишь у Александра первого, императора, учитель был Лагарп, ну который ему все про права человека и гражданина рассказывал?
– Ну, помню. Республиканец, веривший в добродетель и справедливость, так нам вроде Наталь Иванна говорила?
– Кто он по национальности? Француз или немец?
– Не хочу вас расстраивать, мальчики, – Саша насмешливо оглядела спорщиков, – но, по-моему, Лагарп был швейцарец, его Екатерина наняла для внука, специально выбирала такого – прогрессивного…
Спорящие Виталик и еще один черноволосый худощавый молодой человек с густо отросшей щетиной уставились на нее.
– Да, нет, не швейцарец он…
– Немец, точно немец!
– Лагарп был швейцарцем, – Вика тем временем успевшая залезть в интернет на своем телефоне, неожиданно даже для себя подала голос. Теперь уже вся компания с удивлением смотрела на новенькую, – Лагарп швейцарец по национальности, вот в энциклопедии сказано, – Вика как будто в доказательство помахала телефоном перед носом у спорящих.
После того, как все по очереди сунули свои носы в ее телефон, убеждаясь, что Лагарп именно швейцарец, а совсем не француз, и, тем более, не немец, спорщики успокоились.
Вика пристроилась с краю на бревне и решила дальше не встревать в странные споры этой честной компании.
Вскоре притопал хмурый Гаврилыч, неся на плече гитару. Принимать участие в подобных посиделках Вике еще не приходилось. Руководитель играл на гитаре и пел, в промежутках между песнями компания выпивала мутную жидкость из все той же бутылки и рассказывали забавные истории из жизни археологической экспедиции. Иногда собравшиеся выливали остатки жидкости в костер – «жертва Бахусу» и костер вспыхивал еще сильнее желто-синим светом. Компания радовалась – и опять наливали, выпивали, пели и смеялись. Виктория смотрела на все происходящее как будто издалека, думая о том, что эти люди похожи на одну большую семью со своими интересами, развлечениями, традициями и даже сленгом. «Интересно, смогу ли я стать для них своей, хотя бы на эти две недели».
